ЛЮБОВЬ С ИТАЛЬЯНСКИМ АКЦЕНТОМ
Шрифт:
– Вот смотрю, я, Илья Семёнович, на твою Наташу, и удивляюсь, как природа распорядилась! – начал Пётр Иванович. – Лицом она в тебя. А тоненькой фигуркой – в мать, в Аннушку. И глазищи как у Аннушки.
– Это верно, – согласилась с мужем Таисия Михайловна.
– Она и трудолюбием в меня! – гордо сказал отец.
– Да ведь у тебя, Илюша, руки-то золотые! Наташа, золотые руки у твоего отца! – рассыпался подхмелевший гость.
– А у неё, у дочки моей, ручки тоже золочёные! Шьёт искусно! И ножки у неё резвые! Пляшет в нашем клубе лучше
Альбомов с фотографиями было несколько, и все их видели уже не раз. Но отец настойчиво требовал, и пришлось ему подчиниться. Но не успела Наташа повернуться, а мать уже спешила, несла к столу. Разложила, раскрыла страницы. Наташа в украинском костюме, в грузинском. Хороша на любой фотографии.
Анна Андреевна не просто по-родительски любила свою дочь. Она её обожала. Каждый день думала, лишь бы успеть ей помочь в жизни устроиться. Лишь бы счастлива доченька была.
– Ты бы Славку, сына моего, приглашала бы чаще на выступления-то свои, Наташа! – легонько упрекнул Пётр Иванович, – Пусть бы посмотрел. Он ведь у нас парень хороший.
– Да он был, дядя Петь, – улыбнулась Наташа. – И не раз.
– А ведь ничего не расскажет! – сокрушённо покачала головой Таисия Михайловна.
– Он же молчун у вас! – усмехнулся Илья Семёнович.
– Это верно – молчун у меня сынок! – подтвердил Пётр Иванович. – А что мужику болтливым-то быть? Зато он парень толковый. Ты к нему, Наташа, присмотрись.
– А чего к нему присматриваться? Славка он и есть Славка, – улыбалась Наташа. – Мне ли его не знать! Сколько за одной партой в школе сидели!
… Наташу Симакову посадили со Славой Дёминым за одну парту ещё в первый год обучения. Мальчик никогда не обижал её, не дразнился, не мешал. Наверно, поэтому, она продолжала сидеть со Славой даже в старших классах, когда всем ученикам разрешили самостоятельно, по желанию, выбирать себе соседа по парте. Слава был Наташе надёжным другом, и она платила ему той же монетой. Дёмины жили в соседнем подъезде, и Слава помогал ей носить лыжи, сценические костюмы, книжки и много всего другого, что требовалось для уроков и танцев.
Славик всегда мало разговаривал. Но Наташа понимала его без лишних слов. Они сами изобрели с ним свою систему сообщений – жесты рук, рисованные символы, короткие слова, которой успешно пользовались для общения и подсказок на уроках. На занятиях ведь особенно не поболтаешь. Вот потому-то она знала Славу лучше всех.
– Вот друг ты мне, Илюша, всё у нас с тобой пополам. Так? – с лёгким вызовом в голосе спросил Пётр Иванович.
– Ну, так! – ответил Илья Семёнович.
– Так я тебе как другу и скажу! – продолжал Дёмин. – Одного тебе простить не могу – что дочь свою за Славку моего замуж не выдал!
– Вот так раз! – изумился Илья Семёнович, явно не воспринимая слова своего старого друга всерьёз. – Так он и не сватался! Если бы посватался, так мы бы подумали!
– Так я как-то заводил разговор! – напомнил Петр Иванович. – Вспомни-ка, Аннушка!
– Ну, было как-то. Но ведь так, вскользь, между делом, – припомнила Анна Андреевна.
– А что вы тогда ответили? – обличал Пётр Иванович. – Рано, мол. Дети только школу закончили. Наташенька в педагогический институт поступать собирается. Мол, потом видно будет. Ведь так? А потом и поздно стало.
– Дядя Петя, ладно, что это ты сегодня! – мягко перебила Наташа.
– А чего я? Породнились бы. Разве плохо? – развивал свою мысль Пётр Иванович.
– Ну, разошёлся, – усмехнулась Таисия Михайловна, поглаживая мужа по плечу. – Успокойся. Закусывай лучше, Петя. Что уж об этом! Дети взрослые уже давно. Мы им теперь не указ.
– Ладно, не обижайтесь на меня, хозяева дорогие, – повинился Пётр Иванович. – Я только напоследок вам одно скажу – в жизни самое главное хорошую семью создать, за хорошего человека замуж выйти! Вот, ты, Аннушка, со своим Илюшей, сколько годков прожила?
И старые приятели заговорили о былом житье-бытье, свою молодость вспомнили. Когда люди знакомы столько долгих лет, им всегда найдется, о чём поговорить. Наташа любила слушать их рассказы. Ей с детства казалось, что родители – самые лучшие люди на земле. Они были и будут в её жизни вечно. Папа – надёжный, сильный, умелый. Мама – добрая, чуткая, домовитая. Между ними, в их поле притяжения, ей всегда тепло и уютно.
Тем временем из смежной комнаты вышел русоволосый маленький мальчик.
– Мультики кончились, – доверительно объявил он всем.
Взрослые замолчали, повернули головы в его сторону.
– Антоша наш пришёл, наследник! – воскликнул Илья Семёнович. – Иди ко мне! Вот, теперь точно все в сборе! Вся семья за столом. Давай-ка, Аннушка, положи нам с Антошей блинчиков с мясом.
Мальчик подошёл вначале к Наташе, уткнулся носом ей в предплечье, а она поцеловала его в темечко. Потом он ловко забрался на колени к Илье Семёновичу. Дед обнял внука, просиял глазами.
Дети подключаются к радости мгновенно. Для них атмосфера праздника естественна. Взрослые живут по пословице «Делу время, а потехе – час». Для детей органичнее наоборот. В свои неполных пять лет Антон был уже общительным, активным мальчуганом.
Если в доме звучит детский голосок, значит, в доме живёт звонкая чистая радость. Взрослые люди не зачерствеют душами, глядя на малыша. Всякий ребёнок – маленькое чудо. Наблюдать его шаги по жизни – увлекательнейшее занятие! Маленький человечек соединяет в себе много качеств, унаследованных от предыдущих поколений. В его нежном личике просматриваются черты всех родных людей, которые души в нём не чают, заботятся каждый день. В такой обстановке любви ежедневно пребывал маленький Антон – Наташин сын.