Любовь с первого лайка
Шрифт:
– Вы могли бы увеличить число подписчиков и вовлеченность, – говорю я.
Когда-то, несколько лет назад, – наверное, во время ретроградного Меркурия, – когда жизнь пошла кувырком, я недолго встречалась с несколькими парнями вроде Блейка – они носят костюмы, которые можно отдавать только в сухую чистку, и пользуются особенным парфюмом. Я поняла, что им в глубине души нравится, когда их тычут носом в недочеты. Так что я смотрю в оба и жду ответа.
Он медленно кивает.
– Принял к сведению. Так почему вы вдруг проводите кастинг на роль своего парня?
Я прикидываю, не сказать ли ему правду. Блейк не кажется похожим на придурков в шортах, собравшихся у стойки. К
– Мне нужен кто-то, чтобы пойти в выходные на свадьбу к подруге, – выдаю я.
– Тогда очень жаль. Я на выходные уезжаю из города, – говорит он.
Отпивает из бокала, а когда убирает его от губ, я вижу, что он улыбается.
– Но в другие выходные я здесь. Надеюсь, меня это не исключает из числа претендентов.
У меня все обрывается в животе.
– Не обязательно.
Блейк вынимает из кармана жужжащий телефон, раздраженно смотрит на экран и переводит звонок на голосовую почту.
– К несчастью, мне пора, – говорит он. – Но знаете, я бы очень хотел, чтобы мою кандидатуру рассмотрели. Может, как-нибудь сходим куда-нибудь?
Улыбка у него самая искренняя из тех, на какие можно рассчитывать при таком нелепом сценарии. Я чувствую то же, что и любая девушка, ощутившая себя красивой, значимой и важной: как будто съезжаю с вершины американских горок – недосягаемая, победившая и безупречная.
Я беру его телефон и забиваю в контакты свой номер. Фамилию не пишу – слишком легко отследить. Пока я просто Элайза. Возвращаю телефон, и, когда Блейк его забирает, мне подмигивает блестящий циферблат часов.
– Рад знакомству, Элайза, – говорит Блейк.
На долю секунды я задумываюсь, не придвинется ли он ко мне, чтобы обнять или поцеловать, но он проходит мимо и смешивается с толпой. Коль скоро мне нужен поддельный жених, который не станет спрашивать, почему это я в Инстаграме помолвлена, Блейк может оказаться моим джекпотом. Теперь остается только убедить его.
Глава 4
Щелк. Полыхает вспышка. Щелк. Теперь другая. Щелк.
Я вцепляюсь в левую ягодицу, чтобы лучше чувствовать металлический табурет, к которому прислоняюсь, опасно балансируя на шпильках серебряных ботильонов. Невероятно, но письма, которые я разослала, сработали. Мою историю подхватили ювелирные блоги и свадебные сайты, а потом я поймала рыбу покрупнее: женский журнал. Все вышло само собой, я об этом и мечтать не могла. Онлайн-редактор Elle, судя по всему, подписана на «Украшения Бруклина» в Инстаграме и прямо загорелась идеей напечатать материал о моем бизнесе и, да, о моей помолвке. И вот, не прошло и недели, все воплощается в жизнь.
Я впервые снимаюсь для журнала, и, честно говоря, все совсем не так, как я себе представляла. Я понимаю, журналы сейчас переживают не лучшие времена, я и не ждала, что меня частным самолетом отвезут на уединенный пляж на Мальдивах, а моим макияжем по дороге займется Пэт Макграт, но я ожидала чего-то большего. Нас с фотографом и репортером засунули в комнатку, где раньше, наверное, был чулан. Стены ободранные, повсюду раскиданы фототехника и одежда. Прическу и макияж мне делала женщина, которую вызвала по телефону через Glamsquad редактор отдела красоты. Одежду мне, правда, подобрали ничего себе – редактор отдела моды ждала меня с полной стойкой, когда я приехала, и мне разрешили выбрать. Я спросила, почему все в белых, серых и серебряных тонах, и она пожала плечами, как будто это
Фотограф, хрупкая женщина со сложной цветочной татуировкой, змеящейся по одной руке, отрывается от камеры.
– Можете передвинуть руку? Положить обратно на бедро?
Ох. Ладно. Она предложила, чтобы я небрежно положила левую руку на бедро, чтобы на фотографиях было видно кольцо. Я передвигаю руку. Фотограф улыбается. Щелк.
Я не модель; я никогда не мечтала стать моделью; никогда, ни на секунду не воображала себя моделью, честно, даже во время особенно сочных сезонов «Американской топ-модели». И все-таки что-то во всем этом – в съемке, в интервью, в редакции снаружи, где куча редакторов может создать тренд или запустить успешную марку одной статьей, – кажется неизбежным.
Меня всегда спрашивают, каково такой девушке, как я – выросшей среди яхт в самом живописном приморском городе, – было переехать в Нью-Йорк. В смысле: чего ради от такого отказываться? Когда я училась в школе, мама, папа и Софи в уик-энды ходили на нашей яхте в море, когда погода позволяла. Они это любили. Но дело в том, что у меня морская болезнь. Меня не просто мутит, меня тошнит до изнеможения. Поэтому, когда вся моя семья уплывала, я зависала в бутике Хелен со стопкой глянцевых журналов, тщательно изучая каждую страницу. Мне нравились модные развороты и интервью знаменитостей, но привлекало меня не это. Нет, я оторваться не могла от статей об интересных женщинах – о шикарных женщинах, делавших карьеру в городах вроде Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. Как сказала Диана фон Фюрстенберг, вышедшая замуж за принца и создавшая многомиллионную компанию задолго до тридцати: «Я не очень знала, чем хочу заниматься, но знала, какой женщиной хочу стать».
Я знала, какой женщиной хочу стать. Знала, что хочу делать что-то значительное, что-то, что приведет меня на этот табурет перед фотографом, чтобы меня дожидался журналист, желающий взять у меня одно из тех интервью, которыми я зачитывалась, когда была подростком с морской болезнью в Портленде.
Когда я устраиваюсь поудобнее, фотограф подходит ближе, переходя от общих планов к крупным. Я глубоко вдыхаю, перекидываю волосы через плечо и улыбаюсь так широко, как только могу. Щелк, щелк, щелк, щелк, щелк. Я выдаю то, что, надеюсь, сойдет за роскошный уклончивый сдержанный взгляд. Щелк. Касаюсь рукой с кольцом подбородка и игриво смотрю в сторону. Щелк. Женщина, которой я хотела стать. Щелк. Женщина, которой я становлюсь. Щелк.
Съемка заканчивается, и я запираюсь в кабинке туалета, чтобы переодеться в свое: в короткую черную юбку и самый Elle-вский предмет гардероба, который у меня есть, – белую блузку с высоким воротником и тонкой вышивкой. Я знала, что мне подберут одежду для съемки, но мне хотелось прийти стильно одетой, как будто я тут своя. Я стою босиком на холодном кафеле, и мне не хватает сверкающих ботильонов-небоскребов, которые на мне были во время съемки. Хотела бы я, чтобы мои обычные черные сапожки до щиколотки поднимали меня чуть повыше. Но потом я вижу свое отражение в зеркале, и ко мне возвращается уверенность: вид у меня такой, как будто меня пропустили через Фотошоп. Каким-то образом визажист вылепила мне скулы и заставила сверкать глаза. У волос есть объем.