Любовь с первого ритуала
Шрифт:
Господин Бурдон замер в воздухе, окутанный ореолом переливчатого мрака, и заговорил могильным голосом. Ну, ясень пень могильным, откуда у него другой теперь возьмется.
– Кто ты и зачем меня побеспокоил?
– Я тот, кто пришел задать тебе вопросы, – Вилард ответил уклончиво.
А я знаю почему, знаю! Внимательно на лекциях слушала: ни в коем случае нельзя называть покойнику свое имя и давать хоть какую-то личную информацию, даже если при жизни бедолага был ближайшим другом, родственником или исключительно милым человеком.
Усопшего
– Кто тебя убил, Алоис?
Я затаила дыхание. Сейчас раскроется тайна! Но почему-то оживший труп не спешил отвечать и неуклюже заворочался, хотя сделать это, будучи подвешенным в воздухе, было непросто.
– Отвечай! – приказал мой наставник так строго, что я бы на месте трупа точно молчать не стала, а выложила все мне известное и неизвестное.
Тот тоже заговорил, но совсем не о том, о чем его спрашивали.
– Ты принес с собой проклятие, некромант, – прошипел мертвец.
А?! Что, где откуда?..
Это было неожиданностью и для Виларда. Он сбился с властного тона и совершенно нормальным голосом сказал:
– Чушь, не приносил я никаких проклятий.
– Проклятое существо явилось вслед за тобой, – зло заявил господин Бурдон. – Не будет тебе ответов!
Прокатился оглушительный гул, дверь склепа распахнулась словно сама собой. С потусторонними завываниями ворвался ветер. Меня едва не сдуло от окна, а следом чуть не стряхнуло… Стены и пол задрожали, с потолка посыпалась труха. Вилард каким-то чудом устоял на ногах, хладнокровно сотворяя пасс. Кажется, удержания мятежной души.
Я уцепилась побелевшими пальцами за выступы окошка, задерживая дыхание, чтобы не чихнуть. Пыль оседала густой завесой, в глазах щипало и рябило. Крыша поехала… Не моя, склепа! С хрустом, скрежетом и кучей обломков. Плюхнулась каменюка, задев моего наставника, он сбился с пасса. Покойник зловеще захохотал и крутанулся волчком.
Пламя свечей затрещало, взмывая ввысь. Господина Бурдона скрыло за стеной огня. Короткое, но емкое ругательство Виларда, ослепительная вспышка. И пепел, которым труп осыпался на пентаграмму. Ой. Склеп заходил ходуном, крыша загрохотала и обрушилась. Немножко, в углу. Померкшее пламя свечей позволило разглядеть в оседающей пыли моего некроманта с непередаваемым выражением лица. Задняя стена финально дрогнула и тоже развалилась.
Я беззвучно вскрикнула и шарахнулась от окна. На кладбище мне больше делать нечего! Есть подозрение, что проклятое существо, о котором твердил усопший, – это моя Бэллочка, уютно свернувшаяся калачиком у меня за пазухой. Учитывая сложившиеся обстоятельства, задушевная беседа с наставником – последнее, чего мне хотелось.
Не оборачиваясь, я со всех ног рванула к выходу с кладбища.
– Стоять! – раздался сзади окрик.
Грозный, любого бы парализовало на месте. Не добежав до ворот, я застыла. Сковало так, что ни ногой, ни рукой не шевельнуть. Конечно же, не от страха. Этот бессовестный человек метнул в меня заклинание. Я попыталась вырваться из невидимых пут, слыша приближение тяжелых шагов. Мгновение, и он развернул меня к себе и без спросу полез за пазуху.
– Эй! – возмутилась я. – Прекратите меня лапать!
Надо же, дар речи у меня остался. Но не помог… Вилард ловко вытащил белку, умудрившись даже не коснуться панически вздымающейся девичьей груди. И все равно, лезть девушке под одежду – это неприлично.
– Белка, – мрачно констатировал он. – Так я и знал. Ты хоть понимаешь, что вы наделали?
В целом я понимала. Допросить покойника теперь не получится, значит, придется вернуть кошель несчастной вдове, а ей вряд ли удастся подвинуть хоть одного наследника. Однако все это меня совершенно не касалось, а вот белка касалась.
– Верните, она моя, – пискнула я, не оставляя попыток высвободиться из пут.
– Не верну. Я ее упокою и оставлю на этом демоновом кладбище.
– Не упокоите! – закричала я в отчаянии.
Вилард покрутил белку в руках так, словно она по-прежнему оставалась чучелом, потом пристально посмотрел на меня и неожиданно согласился:
– Не упокою. Ты каким-то образом привязала ее к себе. Упокоить ее можешь только ты.
Он вздохнул и посмотрел на меня с интересом, впервые за это время.
– Как ты смогла? Она бешеная и к тому же проклятая. Такое привязать невозможно. Что за обряд провела?
Кажется, Видарда уже не волновали ни несчастный господин Бурдон, ни мое непослушание. В его глазах светился исследовательский интерес.
– Отпустите – скажу.
Сначала он окинул меня непонимающим взглядом. Видимо, напрочь забыл, что я тут стою фактически связанная. Затем взмахнул рукой, и я вновь обрела контроль над своим телом.
– Верните Бэллочку! – потребовала я и протянула руку.
Ох, как же ему не хотелось ее возвращать. Но я не сомневалась, что добьюсь своего. Слишком ему было интересно, как можно привязывать к себе бешеных проклятых мертвых белок. Главное, он понятия не имел о том, что я понятия не имею, как это делается. Преимущество наконец-то на моей стороне. Пусть и временное.
– Держи. – Он отдал белку, та радостно вскарабкалась на меня и юркнула за пазуху. – Ты назвала это Бэллочкой? Что творится в твоей голове?.. Ладно… Как тебе удалось сделать привязку?
Я честно пожала плечами.
– Не знаю. Я просто сидела и гладила ее, и думала о том, как мы похожи: одинокие, не понятые миром, и лишь смерть нам подруга и покровительница.
Прозвучало очень возвышенно и трагично, но вместо того, чтобы проникнуться, этот гад захохотал так, будто я сказала что-то очень смешное. Я насупилась и замолчала.
– Нет-нет, извини. Рассказывай дальше, что еще ты делала со своей Бэлкой?
– Ничего. Она зашевелилась и полезла обниматься.
– Ясно. Твой обряд мне никак не пригодится, потому что спонтанный и полностью построен на юношеском идиотизме.