Любовь шевалье
Шрифт:
— Ваше Величество, я выполню любое ваше повеление… Смирюсь даже с католическим священником…
— Да, священник… нужно поразмыслить, кого можно попросить… Я знакома с одним монахом… Это — настоящий праведник. Он вас и поженит! Его имя — святой отец Панигарола. А храм? Ну, например, Сен-Жермен-Л'Озеруа.
— Но когда же, когда? — воскликнул Деодат, просто обезумев от восторга.
— Пусть это будет на следующий день после свадьбы моей дочери Маргариты с Генрихом Беарнским.
— А в какой час, мадам?
— Самое лучшее — в полночь! Пока же — ступайте, граф, и радуйтесь жизни.
— Радость моя безмерна! — прошептал Марийяк и принялся горячо целовать руку, которую милостиво протянула ему Екатерина Медичи.
— И вот еще что, граф, — добавила королева, — позвольте мне самой уведомить Алису о скором венчании. Нужно же мне каким-то образом загладить прежнюю свою чрезмерную жестокость. Конечно, я тогда погорячилась…
— Я полностью покоряюсь вашей воле, мадам, — промолвил Марийяк и покинул Екатерину Медичи. Юноша, казалось, парил над землей. Он торопился к королеве Жанне, чтобы поделиться с ней своими восторгами и лететь затем на крыльях любви к Алисе — на коленях вымаливать прощение.
Едва граф скрылся за дверью, Екатерина вышла из часовни и проследовала через свой кабинет в небольшую мрачную комнатку.
Здесь, в темном уголке, королеву ждала Алиса де Люс. Приблизившись к ней, Екатерина сжала ее пальцы и, проницательно посмотрев в глаза, осведомилась:
— Ну? Подслушивала?
— Нет, Ваше Величество! — отозвалась Алиса.
— Удивительно! — усмехнулась Екатерина. — Это совсем не в твоем духе… Что ж, придется мне пересказать тебе наш разговор. Так вот: еще минуту назад граф был в моей часовне. Он обожает тебя — даже более пылко, чем раньше. Скоро вы поженитесь, но ни времени венчания, ни имени священника знать тебе пока не нужно. Настанет час, когда я все тебе сообщу. Но запомни: ты — не родная дочь графа де Люс, а подкидыш, твое происхождение окутано тайной. Королеве Жанне известно, что ты — приемыш; ты сама поделилась с ней своим секретом, а Марийяку признаться не решилась. Ясно?
— Да, Ваше Величество, — тихо пролепетала Алиса.
— Отныне ты обязана казаться спокойной и довольной. У тебя нет никаких сомнений, вашему союзу ничто больше не мешает. Твой секрет известен лишь мне одной.
— И королеве Жанне?
— Об этом не беспокойся, — вновь усмехнулась Екатерина, и мрачная тень легла на ее лицо. — Вы обвенчаетесь и отправитесь в дальние края… туда, куда сами пожелаете. И ты сможешь наслаждаться своим счастьем. Но пока тебе придется выполнять все мои распоряжения — беспрекословно и безропотно. Если я хоть что-то заподозрю — имей в виду: я тебя уничтожу!..
— Я целиком и полностью покоряюсь вам, Ваше Величество!
— Вот и отлично, дитя мое. Знай: я желаю вам обоим только добра. Ступай же.
Однако Алиса не двинулась с места, будто что-то приковало ее к полу.
— В чем дело, Алиса? О чем ты замечталась? — удивилась Екатерина Медичи.
— Извините, мадам, — очнувшись, произнесла красавица. — Я думала… Хотя нет… Пустяки…
— Подожди! Ты собиралась о чем-то побеседовать со мной?
— Нет, но мне пришло в голову…
— Ты и правда не подслушивала под дверью часовни? — сурово осведомилась Екатерина.
— Даю вам слово, мадам, я все время была здесь, — твердо сказала фрейлина.
Королева прекрасно знала Алису и, пронзив ее сейчас проницательным взглядом, решила, что молодая женщина не лжет. Впрочем, Алиса уже взяла себя в руки, присела в вежливом реверансе и выскользнула за дверь.
Минуя парадные помещения, Алиса по темным коридорам и задним лестницам выбралась из дворца и помчалась к себе, на улицу де Ла Аш. Вбежав в свой домик, она без сил упала в гостиной на стул и погрузилась в размышления:
— Стало быть, она — его мать… Известно ли ей об этом? Нужно ли мне открыть этот секрет ему или ей? Мне так трудно было принудить себя молчать у королевы — и все же я едва не проболталась. Очень жалко, что я не наблюдала за ее встречей с Деодатом… Это мой промах. Но память у меня отличная, и я вовсе не забыла разговор королевы Жанны с Марийяком… Это случилось как раз в тот день, когда Жанна д'Альбре вышвырнула меня на улицу… Тогда я все прекрасно расслышала и даже сейчас могу повторить каждое слово. Он простонал: «Лучше бы мне умереть… я не желаю быть сыном жестокой королевы Екатерины Медичи… «. Надо ли мне сообщить ему, что я все знаю? А догадывается ли об этом Екатерина? А если я все расскажу Марийяку, а он отшатнется от меня?
Долгое время провела Алиса в своей гостиной, мучаясь и ломая голову над тем, что ей делать. Но в конце концов красавица решила:
— Буду молчать! Если Екатерина поймет, что граф — ее сын, ему больше не жить!
Глава 7
ПЕРВАЯ ВСПЫШКА МОЛНИИ
Отправимся же вместе с графом Марийяком в парадные залы Лувра, где пышно праздновали обручение Маргариты Французской и Генриха Наваррского. Читателям уже известно, что граф был на седьмом небе от счастья. Никогда еще Марийяк не испытывал такого радостного возбуждения — даже в тот день, когда Алиса призналась, что любит его.
Вся боль, годами копившаяся в душе Деодата, растаяла от ласковых слов Екатерины; юноша забыл обиды; теперь он видел в королеве не жестокого врага, а страдающую мать.
Он искал в залах Жанну д'Альбре. Ей первой мечтал рассказать Деодат о своем счастье — естественно, умолчав о скорой женитьбе, как и просила Екатерина Медичи. Потом Деодат хотел пойти к Алисе и обратиться к ней со словами, которые давно уже звучали в его душе:
— Простите меня, я посмел усомниться в вас. Прибыв в Париж, я не решился тут же явиться к вам. Но не печальтесь: еще немного терпения, и мы будем до конца своих дней принадлежать друг другу.
Он бродил среди гостей, и с лица его не сходила восторженная улыбка. Он то и дело повторял про себя:
«Неужели я в Лувре?! Неужели королева говорила со мной, как с сыном?.. Неужели я женюсь на Алисе? Порой мне кажется, что я сплю!.. «
В этот миг Марийяка окружила компания веселящихся придворных, которые отплясывали нечто вроде фарандолы. Среди них был и герцог Анжуйский — хохочущий, со сбившимся набок кружевным воротником.
— Сударь, отчего же вы не танцуете? — обратился герцог Анжуйский к Марийяку.