Любовь шевалье
Шрифт:
Так что старый Пардальян легко освоился в особняке маршала де Монморанси. Хотя формально ветеран не состоял у герцога на службе, бывалый солдат скоро стал душой маленького дворцового войска.
Как-то маршал сказал ему:
— Господин де Пардальян, возьмите на себя командование моими людьми. Уверен, в этом случае дом Монморанси невозможно будет взять ни штурмом, ни осадой.
— Согласен, монсеньор, — ответил старый задира. — Клянусь, что скорее погибну под руинами дворца, чем сдам его противнику.
Об этом обещании Пардальяна-старшего мы еще вспомним.
Вернемся, однако, к нашему другу Жилло.
Поговорив с ним, ветеран сразу повел парня в свою комнату.
Очутившись там с Жилло с глазу на глаз, Пардальян-старший устроился верхом на стуле, вытянул свои длинные ноги, оперся локтями о высокую деревянную спинку и начал внимательно рассматривать Жилло. Тот постарался придать своей физиономии выражение смиренной честности.
— Значит, ты пришел сюда, чтобы быть нам полезным? — осведомился Пардальян.
— Именно так, сударь.
— Отлично, Жилло. Поглядим, на что ты способен. Однако сразу хочу тебе сказать…
— Я весь внимание, сударь!
— Если у меня появится хоть малейший повод усомниться в тебе, если я обнаружу, что ты тут что-то вынюхиваешь, то уж тогда!..
— Что тогда, сударь?
— Я отсеку тебе язык!
Жилло на мгновение застыл, оценивая открывшиеся перспективы. Хорошенькое дельце: лишиться не только ушей, но вдобавок и языка!
— Да как же это, сударь! — в отчаянии вскричал парень. — До чего же вам нравится отрезать от меня, живого, разные части!
— А я всегда так поступаю! Привык! И дядюшка твой, видимо, тоже привык! Так что насчет языка не сомневайся. Услышу, как ты сплетничаешь о том, что делается в этом доме — останешься без языка. Так и знай!
Устрашенный этой угрозой, парень затрясся и совсем было решил удрать, однако живо вообразил себе ярость дядюшки и щедрую награду, которой ему, трусливому Жилло, не видать, как своих отчекрыженных ушей… И бедняга понял: придется ему проявить исключительную храбрость и остаться во дворце Монморанси.
«Все только и мечтают отхватить от меня какой-нибудь кусок, — мрачно размышлял Жилло. — Язык — еще полбеды, я всего-навсего онемею. Но вдруг этот Пардальян не удовлетворится одним языком?.. Эдак, я потом потеряю еще и нос, а может, и всю голову… «
— Что ты замолчал? — поинтересовался ветеран.
— Соображаю, как вам доказать свою преданность. Пока мне не вырвали язык, я могу присягнуть вам на чем хотите. Клянусь, я ваш верный слуга.
— Поглядим, поглядим… И чем же ты способен нам помочь?
— Сударь, я понял, что вы с маршалом де Данвилем не слишком симпатизируете друг другу. Если вы столкнетесь где-нибудь с этим уважаемым господином — мигом свернете ему шею. А уж если вы попадете ему в руки — то не сомневайтесь: через пять минут он с превеликим удовольствием вздернет вас на толстом суку.
— Все правильно, Жилло! И что же?
— По-моему, вы, сударь, не отказались бы узнавать обо всех замыслах и поступках маршала де Данвиля. Мне кажется, это бы вам совсем не помешало.
— А ты не такой идиот, каким выглядишь…
— Стало быть, мое предложение вам по вкусу?
— Еще как по вкусу! Но каким образом ты сумеешь выведать планы маршала? Ведь в его особняк тебе отныне соваться нельзя, правильно?
— Разумеется! Меня там сразу прикончат. Монсеньор и дядюшка поклялись, что удавят меня, если увидят где-нибудь поблизости.
— Вот то-то! Как же нам разнюхать, что делается во дворце?
— А помните, сударь, пословицу: баба и с чертом сладит? Так вот: во дворце Мем служит некая женщина, вернее, юная девушка… Ее зовут Жаннетта…
— Ага… — пробормотал Пардальян-старший, сообразив, что он уже слышал об этой молодой особе от своего сына.
— Жаннетта меня обожает, — заявил Жилло, — и мы скоро обвенчаемся.
— Она тебя обожает? Быть такого не может.
— Это почему же, сударь? — удивился Жилло.
— Потому что Жаннетта, насколько мне известно, девица весьма неглупая.
— По-вашему, значит, я такой дурак, что меня и полюбить нельзя? А невеста моя действительно неглупа, сударь. И все-таки от меня без ума. Ради меня она пойдет на все… А штучка она ловкая, и как только я ее попрошу, она быстренько разведает, что творится в доме маршала де Данвиля.
— Отлично! Нет, я просто глазам своим не верю, дорогой Жилло. Похоже, сам хитроумный Улисс восхитился бы твоими способностями.
— Не знаю я никакого Улисса… Я все сам придумал! Итак, вы согласны?
— Согласен! И сколько ты потребуешь за службу?
— Сударь, моя цель — расквитаться с дядюшкой. Он же мне уши отсек!
— Хорошо! Клянусь, я отдам тебе старого мерзавца, опутанного веревками, — и делай с ним все, что пожелаешь. Кстати, как ты хочешь отплатить ему?
— Око за око, ухо за ухо!
— Молодец! И когда же ты возьмешься за осуществление своего замысла?
— Да сразу и начну…
— Замечательно! И не забывай: если от тебя и впрямь будет толк, ты не только расквитаешься со своим скупердяем-родственником, но заработаешь вдобавок такую кучу монет, что и в карманах не унесешь.
Жилло немедленно скорчил столь восторженную рожу, что Пардальян не усомнился в его абсолютной искренности. Да, бывает, и старый хитрец попадается на удочку юного негодяя. Правда, следует заметить, что Жилло, проходимец, плут и достойный ученик собственного дяди, отлично сыграл свою роль. Таким вот образом шпион и проник во дворец Монморанси.