Любовь со вкусом корицы
Шрифт:
Пыша радостью, я направилась в прихожую и с таким же настроем отодвинула засов, едва не подпрыгнув на месте, словно там, за железным ограждением, меня ждет Дед Мороз с подарки. К счастью, папа намного лучше этого воображаемого волшебника. Мой герой! Приехал! Завтра притащу ему малиновый торт!
Распахнув дверь, я уже собиралась кинутся в родные объятия, но так и застыла на месте, не веря своим глазам.
У меня галлюцинации?
— Ты что здесь делаешь? — растерянно спросила и на всякий случай ущипнула себя за запястье. Но мужской образ с нахальной улыбочкой никуда не исчез.
— Не ожидала? — Усмехнулся Соколов. —
Глава 42
Прочистив горло, беглым взглядом осмотрела Лёшу. Белая рубашка с коротким рукавом, синие шорты и кеды. У матери случится инфаркт. Это не Эдик в своём джентельменском костюме, а спасатель Малибу какой-то. И слава Богу. Второго такого моя психика бы не выдержала.
— Чего застыла, Василёк? Не можешь поверить своему счастью?
Резко подняв голову, столкнулась с нахальным взором зеленых глаз и ехидной улыбочкой.
— Пытаюсь понять, от рождения ты такой дурак или жизнь заставила? — Ответила, подперев плечом дверной косяк. И пусть снаружи я оставалась серьезной, в душе хотелось визжать от захлестнувшей меня радости. Если Лёша здесь, все страхи автоматически испаряются, как по дуновению ветра. И сейчас, зная, что в нескольких метрах меня ожидает не самая приятная компания, я больше не чувствую отчаяние и скуку. Мне хочется дышать полной грудью. Жить хочется. Улыбаться, черт возьми. Искренне, по-настоящему.
— И я рад тебя видеть, кукурузина — Хохотнул Лёшка и заграбастал меня в медвежьи объятия.
— Надушился-то — Проворчала я.
— Всё для тебя, мадмуазель.
— Кто бы сомневался. Какой план?
— План?
— Ну да, план. — Я высвободилась из уютных объятий и сделала шаг назад, чтобы отчетливее видеть Соколова. Светлые брови, привычный мне бардак на голове, ровный нос, ямочка на подбородке. В который раз убеждаюсь, что, не смотря на несносный характер и буйную фантазию, я не могу не замечать, как хорош этот мужчина. Спортивный, фактурный, с идеальными пропорциями. А еще Лёша — добрый, заботливый, готов прийти на помощь в трудную минуту. Интересно, когда он встретит ту самую наши отношения останутся прежними? Или он забудет обо мне? С тех пор, как Лёша проявил желание найти себе девушку, я всё чаще об этом задумываюсь. Возможно, этот страх сидит во мне после потери Славы. Возможно, я просто устала разочаровываться в людях. Но чем больше в голове подобных мыслей, тем сильнее приходит понимание собственного несчастья. Я ведь никогда по-настоящему не ощущала себя свободной, полноценной, удовлетворенной. Сначала школа, мать, которая с годами стала только невыносимее, первая любовь и предательство. Самарин со своей амнезией. Удар по самооценке, желание исчезнуть из жизни. Болезненный развод. Принятие поражения. А счастье-то где? Где мой кусочек радости? Мой вечный леденец? Несправедливо! Если бы не Лёша, я бы, может, вообще упала в пропасть депрессии. Даже кафе не питает такой мотивацией, как он. Так что же получается? Моё счастье в данный период бытия Соколов? Только рядом с ним мне хочется дышать полной грудью. Развиваться, творить, смеяться. Ходить на работу. Не отчаиваться и улыбаться. Кто бы мог подумать Соколов — моё счастье. Смешно, конечно, но так оно и есть.
— Ты так смотришь, что мне становится не по себе — смеётся Лёша, возвращая меня в реальность. — Опять с алкоголем перебрала?
— Тебе бы всё шуточки шутить.
— За что? — С искренним удивлением посмотрел на меня.
— За то, что ты есть.
— Начина-а-ается. — Соколов положил ладонь на грудь и, откинув назад голову, театрально ахнул — Боже! Нееет! Сердце! Кхе-кхе.
— Дурак — хохотнула я, ударив по плечу друга. — Клоун!
— А с чего был этот секундный сентиментальный перформанс? — Спросил он меня, продолжая изображать веселье на своём лицо.
— Потому что это правда. — Ответила, не придумав ничего умнее.
— Потому что это правда — пропищал Лёша тоненьким голоском. — Ты ведь знаешь, не люблю я всего этого. Сопли слюни, ворох благодарностей и прочей хрени. Не обижайся только, но мне проще, когда ты меня в задницу посылаешь, чем сладостные речи на уши вешаешь. Потому что это капец как подозрительно звучит.
— Сухарь! — Буркнула я.
— Я-то сухарь? — Оскорбительным тоном воскликнул Соколов.
— Сухарь, сухарь. Огромный такой, черствый сухарь!
— Я вообще-то за свою жизнь беспокоюсь! Просто реально страшно слушать дифирамбы в свой адрес от такой вредины, как ты.
— Идиот!
— Согласен.
— Придурок!
— Без сомнений.
— Сушеный урюк!
— Ну всё! Сейчас ты у меня получишь!
Лёша схватил меня за талию, притянул к себе, и шаловливые пальцы скользнули по моим бокам, ребрам и подмышкам. Я взвизгнула, пытаясь увернуться, но этот бугай буквально вдавил меня в стену, продолжая издеваться.
— Господи. От-отпусти, Соколов! Ааа! Я тебя убью.
— Вот он, вкус возмездия!
— Дурак! Ахаха!
— А что здесь происходит? — Холодный тон матери полоснул по ушам, заставив меня вздрогнуть. Мы застыли, как две статуэтки в музее, и медленно повернулись на звук. Мама стояла в проеме, сверля нас презрительным взглядом, а позади топтались Эдик с Зоей Васильевной.
— Здрасьте, всем — первым отмер Лёша, наконец- то убрав от меня руки. Я быстро поправила задранную блузку и встала рядом с ним, ощущая, как к щекам приливает румянец стыда и смущения. Вот же чёрт. Я совсем забыла о посторонних в гостиной.
— Можно узнать, чем вы здесь занимались? — Спросила мама уже спокойнее, но я видела, что она едва держаться от переполняющих эмоций и готова наброситься на нас, растерзав в клочья.
— А чем ещё мы могли заниматься посреди прихожей и кучей свидетелей? — Ухмыльнулся Леша — Дурачились мы.
— Дурачились они — фыркнула мама — Как же.
— Тебе не стыдно позорить Лидочку? — Выплюнула брезгливо тёть Зоя. — Зажимаешься с каким-то мужиком, ещё и врёшь! Мы всё видели! Эдичка всё видел. Думаешь, после такого он захочет на тебе женится?
— Мама, не надо — попытался осадить её Эдик, но ту уже было не остановить. Уверенным шагом она подошла к нам с Лёшей. Посмотрела сначала на него с тем же презрением, а после её глаза впились в моё лицо, как две острые бритвы.
— Потаскуха — прошипела она сквозь зубы. — Эээ. Ты че, бабуля? — Рыкнул, Соколов. — Охренела в край?
— Леш не надо.
— В смысле, не надо? Она только что назвала тебя потаскухой. Ни за что! А я должен молчать?
— Просто давай уйдем — попросила молящим голосом, продолжая смотреть на перекошенное от злости лицо Зои Васильевны. — Я не стану опускаться до оскорблений в адрес этой женщины. Потому что я выше её и умнее.