Любовь со вкусом корицы
Шрифт:
Побродив по магазинам, я спустилась в цокольный этаж, где находился супермаркет. Настроение: есть мороженое и смотреть ужастики. От слезливых мелодрам уже тошнит. Пока я бездумно оглядывала полки, пытаясь решить, что лучше— тонна шоколада или торт, услышала детский смех, после которого ушей коснулись знакомые нотки любимого голоса. Это был Самарин. Я не видела его, но чувствовала каждой клеточкой тела.
— Маша прекрати! — Грозным тоном произнес он. — Мы в магазине. Веди себя прилично.
— Я себя прилично веду. — Пропищала Маша совсем тоненьким, но полным
До меня доносились лишь обрывки фраз, потому что от грохота сердца заложило уши, а тело парализовало, отчего дышать практически не удавалось. Я бы всё сейчас отдала, чтобы исчезнуть. Но разве такое возможно? Если, не дай Бог, меня заметят, лучше умереть на месте, чем окунуться в воспоминания. И весь вечер давится слезами.
— Дочь. Выбирай скорее, киндер, и пойдем на кассу. Нас мама заждалась.
Внутри всё сжалось, ноги ослабели, но я продолжала стоять ровно, не привлекая лишнего внимания. Они сейчас здесь, за моей спиной, даже не подозревают, насколько причиняют боль своими разговорами о Веронике. А если учесть, с какой нежностью Слава упоминает свою жену, я понимаю, насколько несчастна. У меня нет любимого мужчины, нет взаимных чувств. Только разбитое сердце, угнетение, отчаяние и сожаление. Да, я сожалею, что тогда, несколько месяцев назад, пришла к Самарину и сама же подтолкнула его к женитьбе. Жалею, что позволила этого человека подпустить ближе, чем нужно. Сейчас бы не пришлось страдать и убиваться. Пытаться забыть, принять, хранить в глубине души надежду, понимая, что уже проиграла. Но эта ниточка, цепляющаяся за Славину память, за возможность всё наладить, безмерно калечит нервы. Я же не дура, не готова лезть в чужую семью ради своих хотелок. Да вот только как сердце убедить, если оно всё ещё любит? Как переступить черту и пойти дальше? Как добиться успокоения души путём освобождения, если не отпускает? Эта вереница бесконечного самобичевания приводит к ужасным последствиям.
— Пойдет, пап. Я всё. — Сквозь отголоски мыслей слышу Машин голос.
— Точно ничего больше не хочешь?
— Неа.
— Ну тогда пойдем.
Они уходят. Я провожаю их взглядом, стирая со щеки горькую слезу. Жду ещё минуту, после чего уверенным шагом направляюсь в сторону алкогольной продукции. Мне срочно нужно выпить, расслабиться и, черт возьми, забыться. Долго смотрю на полку с вином, затем перехожу к шампанскому и мартини. Что же выбрать? Может виски? От него у меня точно случиться провал в памяти.
Нет. Так нельзя. Я не могу все время бежать от проблемы подобным путём. Это неправильно. Лучше купить торт, мороженое, шоколад. Что там ещё едят при стрессе?
Так я и сделала. Плюсом набрала разных фруктов, сыра, зачем-то взяла банку оливок, которую терпеть не могу, и литр колы. И со всем этим добром поплелась на кассу. Выйдя на улицу, я встала недалеко от дверей, поставила пакеты на землю и вызвала такси. Пока ждала, замерзла и решила войти обратно внутрь. Но не успела сделать и шага, как меня окликнули:
— Василиса стой! — Услышала я за спиной и резко обернулась. Мне на встречу в кожаной куртке на распашку, под которой
— Привет. — Поздоровался Лёша, рвано дыша.
— Что надо? — Нахмурилась я.
— Злишься, да?
— Да, — я сложила руки на груди, посмотрев на него со смесью злости и обиды. — Не стоило тебе такое предлагать.
— Прости, Вась, — Лёша провёл ладонью по волосам и усмехнулся. — Дурак я. Просто ты.. — он вздохнул. — Не важно, в общем. Прости ещё раз.
— Что я?
— Ничего — Лёша повел плечами и вздрогнул. Я тоже поёжилась, ощутив, как дрожит подбородок.
— Ты бы не разгуливал в таком виде. Заболеешь.
— Волнуешься за меня?
— Вовсе нет, — слукавила я, хотя на самом деле очень даже. Не знаю, с чего у меня проявилось это чувство. Раньше было плевать на Соколова и на всё, что с ним связано. А сейчас, не смотря на наш последний не самый приятный разговор и совместные ночи, о которых до сих пор в голове пустыня, а внутри сожаление, я не перестала относиться к Лёше плохо. Да, есть крупица злости, но ведь это же Соколов. От него стоило ожидать подобного. Легкомысленный, ветреный, не знающий ответственности и любви. Парень-пофигист.
— Ну, так что — Лёша протянул руку, убрав с моего лица прядь волос за ухо, и улыбнулся. — Мир?
— Мир — улыбнулась в ответ, глядя в сияющие голубизной глаза, и вновь нахмурилась, пригрозив пальцем. — Только чтобы я больше от тебя этого не слышала.
— Всё-всё — он выставил перед собой ладони в примирительном жесте — Понял.
Принял, осознал. Каюсь и готов загладить свою вину. Скажем, например, походом в кино. Как ты на это смотришь?
— Положительно. — Неожиданно для самой себя ответила я. — Но у меня другое предложение. Поехали к тебе?
— Оооо, я только за. А говорила, что против.
— Эй! — я толкнула его в плечо. — Не в той плоскости мыслишь, Соколов! У меня просто намечался просмотр фильма, вот я и подумала. Может, вместе глянем?
— Мне нравится ход твоих мыслей, — одобрительно кивнул Лёша. — Тогда давай в магазин зайдем, я куплю вина, чтобы скрасить наш вечер.
— Никакого вина! — Выкрикнула через чур эмоционально — Вообще без алкоголя!
— Пьяная, ты нравилась мне больше, — вздохнул Соколов. — Ладно. Без алкоголя, значит, без алкоголя. Уговорила.
Глава 37
Прошел месяц.
Вот и наступил тот роковой день, которого я ждала с содроганием в сердце. День, когда мы со Славой должны развестись. Я старалась не думать, гнала эту мысль от себя, но знала: рано или поздно произойдет неизбежное.
— Ты в порядке? — Спрашивает Лёша, паркуясь около здания ЗАГСА.
— Да. — Сглотнув горечь во рту, отвечаю я.
— Может, с тобой пойти?
— Не стоит. Спасибо, что подвез. Но дальше я сама. Можешь езжать домой.