Любовь со вкусом вишни (Смерть в наследство)
Шрифт:
– Одну минуту, – сказал генерал и откашлялся. – Я также должен сообщить вам и Веронике Андреевне, что вашему другу и ее двоюродному дедушке, Былинскому Олегу Игоревичу, присвоено звание и звезда Героя России посмертно. Вот документы ваши, Василий Корнеевич, и Олега Игоревича.
Дедушка еще раз кивнул, так и не справившись со своим голосом, принял красную папку из рук Федора Ильича и, смахнув скатившуюся по щеке слезу, пошел в дом.
Сергей с Никой о чем-то шептались и тихо смеялись.
И вдруг
От дома к столам четким, почти строевым шагом шел Василий Корнеевич, облаченный в мундир, сидевший на нем как влитой!
Ордена и медали издавали тихий звон, рассылая вокруг маленьких солнечных зайчиков.
Боже! Как он был прекрасен!
– Господа офицеры! – громко отдал команду Антон.
Мужчины поднялись и выстроились в шеренгу. Федор Ильич надел фуражку, которую снял, сев за стол, вышел вперед и встал перед строем рядом с Антоном, ожидая идущего к ним Василия Корнеевича.
Василий Корнеевич остановился перед генералом. Мужчины, стоявшие в строю и одетые в гражданскую одежду, щелкнули каблуками и вытянулись по стойке «смирно».
Василий Корнеевич вместе с генералом приложили руки к козырькам фуражек, отдавая друг другу честь.
Федор Ильич произнес громким командным голосом:
– Товарищ полковник, поздравляю вас с восстановлением в воинском звании!
– Служу Отечеству! – ответил Василий Корнеевич.
– Господа офицеры! Вольно! – отдал приказ Антон.
Строй распался, мужчины окружили Василия Корнеевича, обнимали, пожимали руку, поздравляли. Дедушка улыбался, смахивая текущие по щекам слезы.
Растолкав всех, к нему кинулась Ника, обхватила дедушку и расплакалась.
– Что ж ты плачешь, пичуга? – спросил Василий Корнеевич, прижав ее к себе.
– Дедушка! Ты такой красивый! Самый красивый дедушка на свете! И ты герой! И дедушка Олег герой!
– Ты от этого плачешь? – усмехнулся он.
– Нет! От счастья!
– Негоже невесте плакать, Никуша!
Кнуров, заговорщицки переглянувшись с Василием Корнеевичем, подошел к ним и забрал Нику из дедушкиных объятий.
Сергей отвел ее в сторону, и они, наверное, первый раз за весь день, остались одни, на короткое время перестав быть единственным объектом для поздравлений. Ника уткнулась головой Кнурову в плечо, он поцеловал ее в макушку и шепотом предложил:
– Давай сбежим! Я больше этого не выдержу! Если еще раз кто-нибудь потребует нашего публичного поцелуя за столом, я начну стрелять!
– А что, – посмотрев на мужа, усмехнулась Вероника, – ты в ЗАГС пистолет прихватил, на всякий случай?
– Нет, – улыбнулся Кнуров, вытирая ее слезы. – Но я знаю, где его можно взять! Давай сбежим! А?
– Давай! –
– Между прочим, твой муж специалист в тактике и стратегии партизанской войны! – напомнил он.
– А я думала, просто муж! – притворно вздохнула она.
– И это тоже! Муж, который хочет немедленно вступить в свои права!
– Ну, вступай! – рассмеялась Ника.
Кнуров быстро чмокнул ее в губы и отдал распоряжение:
– Значит, так, ты сейчас пойдешь в дом, если остановят и спросят, скажешь, что прическу поправить или носик попудрить. Пройдешь к задней двери и жди меня.
– Есть!
– Какая мне досталась послушная жена! Повезло!
Он развернул Нику и, слегка подтолкнув, направил к дому.
В доме толклось полно людей, передвигавшихся от кухни к столам на дворе и обратно, что-то унося, принося, в обычной свадебной суете. Улыбаясь и что-то отвечая на ходу, Вероника не сразу, но сумела добраться до двери черного хода.
Ей пришлось ждать минут десять. Вероника нервничала и мысленно поторапливала новоиспеченного мужа. Ей самой до чертиков надоело это застолье, крики «горько!», а впереди, она точно знала, у Натальи с Диной запланирована была еще целая культурная программа с песнями, танцами, соревнованиями и еще какими-то сюрпризами. Ника понимала, что если их сейчас кто-нибудь застукает за попыткой побега, то уж точно не отпустят до завтрашнего вечера и глаз с них не спустят.
Совсем неслышно, не издав ни одного звука, даже воздух не шелохнулся, сзади подошел Кнуров и обнял жену за талию. От неожиданности Ника вздрогнула всем телом и попеняла:
– Ты что делаешь?! Ты меня напугал ужасно!
– Все, все! Больше не буду, извини! – чмокнул ее в щечку он.
И показал ключи от машины:
– Возьмем машину Ринка, свою я не нашел, наверное, у Дуба в гараже стоит. Идем?
– Не идем, а бежим! – заспешила Вероника.
Распахнув дверь, они выскочили на заднее крыльцо…
Возле ступенек, спускающихся с крыльца, стояли полукругом Антон, Мишка, Пират, Стечкин, Кнут и Наталья с Диной.
– Так… – протянул Кнуров.
– Да, – горестно вздохнул Пират, – подвел ты нас, командир!
И достал из заднего кармана брюк портмоне, выдернул из него стодоллоровую банкноту и протянул Антону.
– Так я еще не попадал! – сокрушался Пират, театрально качая головой.
– Не ты один! – в унисон ему вздохнул Кнут и тоже протянул Антону сто долларов. Мишка и Стечкин молча отдали свою мзду, не забыв осуждающе тяжело вздохнуть, поддерживая общую игру.
– Да, лоханулись вы, ребята! – усмехнулся Антон, принимая выигрыш. – Ведь учили вас, учили: командира надо знать как самого себя!