Любовь средь ледников
Шрифт:
Не хотелось вновь погружаться в воду, поэтому другую часть озера я решила переползти. К счастью, это представлялось возможным, слой снега, покрывавший лед, был не слишком толстым.
Снег почти перестал валить с неба, и из-за туч показалось что-то отдаленно похожее на солнце. Наконец я ступила на твердую землю и сделала глубокий вдох.
–А-а-а-а-а-а-а, – закричала я, пытаясь прекратить волноваться и переживать за саму себя, – а-а-а-а-а!
Хвала всем богам, волки развернулись и побежали обратно в лес, видимо поняв, что до меня они так и не смогут добраться, даже если захотят. Я прислонилась к валуну, чтобы перевести дыхание и взять себя в руки, что получалось не очень хорошо. Страх и холод сковывали движения, не давая мне сделать еще хотя
– Снежная, ты сумасшедшая, – усмехнулась я, подняв голову к небу, – сумасшедшая! – мой крик испугал ворон, сидящих на деревьях, – но это того стоило…, – я засунула руки в накидку и нащупала там размокшую бумажку, которая еще недавно была картой, – а это плохо…, – одно радовало, за горами была Пира, а там можно было купить новую карту, – разберусь.
Я повернулась спиной к озеру и поняла, что прямо передо мной те самые величественные горные вершины, о которых я часто слышала. Во многих легендах писали, что именно здесь боги и богини находили себе пару на всю жизнь. Даже мои родители познакомились где-то недалеко отсюда. И хоть я особо и не верила в эти сказки, они плотно засели у меня в голове. А если вдруг так случится, что я найду здесь себе кого-то, кроме волков? Внезапно появилась мысль просто взять, плюнуть на все и действительно пойти искать свою судьбу. Но я была бы не я, если бы так просто поверила в какие-то глупые легенды о тех, кого никогда не существовало. Брат же, Сом, наоборот верил каждой строчке, которую читал в книжке мифов и легенд.
Продолжая трястись от холода, я уходила все дальше и дальше от родного дома, прислушиваясь к каждому шороху. И хотя дома мен ждали лишь пьяные отец с женихом, я все равно хотела бы там частенько бывать.
Я вдохнула, остановившись. Страх вновь быть замеченной хищниками отказывался покидать мою голову. Вскоре, спустя минут двадцать с того момента, как я оказалась на твердой земле, поплавав в холодном огромном озере, я наткнулась на потухший факел, приделанный к огромному камню. Когда-то давно здесь была дорога, по которой снежные эльфы ездили в другие графства продавать свои товары. Чаще всего это были меха да мясо. Вот в чем-в чем, а в охоте никогда никого равного нам не было. Темный тоннель одновременно и пугал, и завораживал. Страх, безусловно, был сильнее любопытства, но другого пути у меня все равно не было, поэтому пришлось взять себя в руки и сделать шаг навстречу темноте. Рядом с факелами, которые не зажигали больше сотни лет, висела каменная табличка, гласившая, что пещера является тоннелем, ведущим к Перекрестку Лебедя. Лебедь, как мы его называли, находился между рядом с огромным горным хребтом. По крайней мере, так говорил отец. И именно за этим хребтом была Пира – графство, откуда я могла бы без проблем добраться до Тардана.
Я достала из походного промокшего рюкзака небольшой механизм, которым можно было зажечь огонь, и сняла со стены тоннеля факел. Темный коридор сразу озарился теплым свечением, из-за которого заболели глаза.
– Будем верить, что меня здесь ничего не подстригает, – я прикусила губу, пытаясь себя успокоить хотя бы на несколько минут, – успокойся и иди…
На стенах тоннеля были нарисованы, а точнее выцарапаны, картины прошлого. Где-то был изображен один из правителей, где-то какое-то животное. Но мое внимание привлек другой рисунок. У самого выхода к Лебедю красовался дракон, поражающий армию своим пламенем. Он не был похож ни на одного из известных мне видов. На самом деле, вживую я никогда не видела драконов, потому что они давно вымерли, но в книжках с картинками часто их описывали.
– Дракон Мрака? – спросила я сама у себя, – возможно…
Если говорить про драконов Мрака – это единственный ныне живущий вид, способный оживлять умерших с помощью извергаемого ими огня. Никто точно не мог сказать, что именно с их огнем было не так, но все знали наверняка – один дракон сможет породить целую армию ожившей нежити. Я поежилась, вспомнив один из рассказов дяди. Тот рассказывал что-то о нападении Мрака на город, в котором он жил много лет назад. От города тогда практически ничего не осталось. Гримдирская тварь сожгла все дотла, собственно, из-за чего брат моего отца и переехал к нам в усадьбу.
Дракон, выцарапанный на каменной стене, был слишком реалистичным, что мне даже показалось, что его создали с помощью какого-то древнего артефакта, о котором я никогда не слышала. Я вообще в своей жизни мало о чем слышала, потому что почти ничем не интересовалась, кроме изобретательства.
– М-м-м, – я услышала за спиной странное мычание и медленно обернулась, – посетитель! – один из рисунков, тот, на котором был изображен какой-то из правителей, усмехнулся, – давно такого не было.
– Ты…ты меня напугал, – я потерла глаза, чтобы те привыкли к желтому освещению, – не делай так больше.
– Почему ты здесь? – спросил эльфийский правитель, чье имя я не то, что не помнила, а даже не знала, опять же из-за того, что не интересовалась даже историей империи, в которой жила всю свою жизни, – я много лет не видел здесь никого.
– Поздравляю, теперь видишь, – я пожала плечами, не зная, что ему еще сказать, – а мне нужно в Пиру, – я сделала пару шагов к выходу, – обещаю, я потом вернусь и поговорю с тобой.
– Думаешь, потом мне будет до тебя дело? Не мечтай.
Я, ничего больше не говоря, а лишь покачав головой, направилась дальше.
– Придурок, – наконец произнесла я, отойдя подальше, – самовлюбленный придурок.
Общение с картинами дело из меня сумасшедшую, поэтому я ни с кем никогда не делилась об этом. Никто кроме меня не слышал их голоса и даже не догадывался, что они могут издавать хоть какие-то звуки.
Холодный ветер ударил прямо в лицо, из-за чего мое и так замерзшее тело покрылось мурашками. Понимание, что, если я в ближайшее время не найду укрытие, где не будет ветра, я попросту умру от холода, не давало мне покоя. К счастью, где-то в горах находилась заброшенная охотничья лачуга, где мы пару раз отдыхали с братом в моей глубокой юности. Засунув руки в карманы, что, правда, вообще не помогало, я отправилась дальше, к каменным ступеням ведущим на одну из гор. Снежные эльфы славились тем, что создавали непонятные никому постройки. Даже к горам у них, точнее у нас, вели древние лестницы, от которых не было никакого толку. Я понимаю, если бы на горе находился храм или что-то подобное, но нет.
Ноги не хотели подчиняться, они только ныли от того, что обувь промерзла насквозь.
– Еще немного, – твердила я сама себе, поднимаясь вверх по ступеням, – и все будет хорошо. Обещаю, – если я не разговаривала с картинами, я разговаривала сама с собой, – не нужно так болеть, пожалуйста.
Снег вновь начал хлопьями падать с неба, мешая мне идти дальше. Пришлось пытаться его игнорировать и идти дальше. Остановка могла стоить мне жизни. Когда же наконец ступеньки кончились ноги заболели еще сильнее. Слезы навернулись на глаза, мне казалось, что я зря вообще вышла из дома. Подождав пару минут, я двинулась дальше.
– Давай-давай, ты сможешь, – кое-как я укорила шаг и уже спустя минут десять оказалась у двери заброшенного дома, чьи очертания разглядела среди снежной пустоты, как ее называли местные, – умница, – я толкнула дверь, и та отварилась, впуская меня внутрь.
Изнутри лачуга представляла из себя небольшую комнату с камином, столом в центре, стулом, полупустым шкафом и лавкой, на которой можно было даже поспать, хоть это и было бы очень неудобно. Лавка стояла прямо под одним из окон, что было очень даже плохо, потому что-то сильно продувалось из-за трещин по всему периметру. Я зажгла огонь в камине с помощью небольшого механизма, который всегда носила с собой и сняла с себя обувь, поставив ее рядом с огнем так, чтобы пламя не сожгло их, а только высушило. Одежду тоже пришлось снять и развесить на веревку, которую кто-то заботливо повесил у камина. Достав из рюкзака рубаху брата, которая не так сильно промокла, я натянула ее на голое тело.