Любовь стоит того, чтобы ждать
Шрифт:
— Бездна…
— Угу. Может, именно она и управляла мной… Или желающая спастись Вселенная? — голос Председателя стал задумчивым. — Я даже не мог предположить такого развития событий… всего лишь хотел, чтобы у вас появился шанс. И чтобы она своим присутствием спасла тебя. Самое странное, что она ведь действительно это сделала. Спасла. И заодно пару галактик…
— Я свяжусь с тобой позже… — тихий голос Гарда.
Запись на этом обрывалась, но я еще долго сидела, глядя в одну точку.
И вспомнила тот
Удивительно… Председатель Норан… все и сделал? Что ж, ему следовало выдать единственную в своем роде награду — как лучшему предсказателю будущего.
А мне — награду «главной трусихи».
Вздохнув, я и выбралась из каюты.
Точно зная, где найти Гарда. В небольшой комнате отдыха с затемненным светом и большим полукруглым «окном», за которым светили звезды. Те самые, что видел корабль и проецировал на стену, создавая полную иллюзию прозрачности корпуса.
Мы не ныряли — считалось, что чем ближе от Края, тем больше погрешностей. И рисковать, когда есть время, никому не хотелось. Так что впереди у нас было еще несколько суток пути…
Гард не повернулся, когда я тихо вошла, но по вздрогнувшей руке я поняла, что он меня заметил.
Села рядом на изогнутую мягкую лавку.
— Я была совсем маленькой, когда убили маму. Пришли странные существа и выманили всех из хижин обещанием гуманитарной помощи, а потом начали поливать огнем. Сжигая и уничтожая наши дома и будущее… Одна из последних «зачисток», как гру это называли. Моей родной планете не повезло оказаться на границе спорных территорий… Спустя несколько суток с Содружеством был подписан мирный договор, а историю с несколькими маленькими городками и тысячами убитых замяли… чтобы не вызвать волнений. Мама спасла меня, закрыв собой. Выжившим взрослым тогда заплатили за молчание, детей отправили по приютам, потеряв некоторых по дороге. А там убеждали, что нам все померещилось… И мы попали в мерзкий и неуютный дом, потому что нас бросили родители. Мне очень рано пришлось обозначить для себя принципы, которые помогут выжить… Никого не любить — чтобы не было потом больно. Никому не доверять. Рассчитывать только на себя. Не высовываться, чтобы заметили… И не верить власть имущим. Ты представляешь, сколько принципов мне придется нарушить, выйдя с тобой, как с парой, рука об руку под прицелы дронов тысяч планет?
Он шумно выдохнул… а потом притянул меня к себе и уткнулся в волосы:
— Наверное, все? — голос Гарда прозвучал хрипло, будто от сдерживаемых слез.
Я же их не сдерживала.
Только кивнула.
— Моя храбрая девочка, победившая бездну, но с трудом договаривающаяся с самой собой… Хрупкая… Лучшая. Ты никогда больше не будешь одна. Веришь?
Я снова кивнула. А потом справилась с волнением и прошептала:
— Люблю тебя. И прости меня за…
— Прощаю. Сразу за все и за будущее тоже. Что бы ты ни делала, знай… я всегда буду тебе верить. И всегда любить. И да, возможно где-то это будет больно, и тебе тоже. Но знаешь, я благодарен любой боли…
— Почему?
— Потому что болит только у того, кто на самом деле живет.
Эпилог
Пятьдесят космических лет спустя.
Резиденция Стражей.
Аррина
Я
Арри и Гар… названные так в нашу с мужем честь.
Последнее время, с тех пор как близнецы уехали в Академию пилотов Дилипа, Глава которой так и не сложил полномочия и, похоже, будет присматривать и за моими внуками, это стало любимейшим занятием.
Смотреть на почти одновременный закат и восход наших с Гардом солнц.
Резиденция была выстроена на одной из центральных планет Содружества — в отличие от многих, почти архаично природных, без засилья городов с миллиардным населением — для проживания стражей и сотрудников при огромном Центре Исследования Вселенной. Скорее даже Бездны, но её… или его использовать в названиях не любили.
И один из множества отдельно стоящих кубов, окруженный настоящим садом, стал домом для моей семьи. Первым настоящим домом и для меня, и для Гарда.
Вторым же… оказался наш звездолет. Небольшой, современный и созданный специально для дальних полетов малым составом.
Ради исследований.
Приключений.
И порой уединения — потому как выделить время на нас двоих было, пожалуй, самой сложной задачей последних пятидесяти лет.
И дело вовсе не в детях… точнее, не только в них. После истерического ажиотажа первых лет, когда мне пришлось отбиваться от попыток канонизировать меня и превратить в божественную посланницу, после бесконечных лекций, встреч с главами всепланетных объединений, представителями значимых религиозных конфессий, общественными деятелями, биографами, журналистами… я, наконец, занялась настоящим делом.
Исследованиями, экспериментами и… танцами.
Обучению танцам. Потому как именно Танцевальная Академия стала чуть ли не самой значимой частью Центра Исследований.
Гард, как и обещал, больше не оставлял меня.
Официально мы оба заняли немного странную и вновь созданную позицию «Страж номер один» и «Страж номер два». И помогали в лабораториях, экспедициях, работали в Академиях при подготовке стражей… Один из которых предназначался к отправке на свидание с Бездной.
По собственной воле.
Неофициально же мы стали символом Свободы… Самой главной свободы, которой до того не знали цивилизации.
Свободы от смерти.
А еще символом Любви. Гард смеялся, что нам жизни не хватит, чтобы пересмотреть все фильмы и перечитать все истории, созданные — с жутко странными порой домыслами — на основе нашей предполагаемой и весьма облагороженной для публики истории.
Но я вовсе не возражала. Оказалось, что быть символом и спасительницей — значит получить определенное политическое и общественное влияние. И спасти многих… Детей, взрослых, планеты. Осторожно навязывать изменения в законах… Кроха в огромной Вселенной — но какая разница, скольким я смогла помочь, когда огромной ценностью обладала каждая жизнь?
Пожалуй, это значило для меня не меньше, чем вся та работа, которую пришлось проделать за эти годы.
Иногда совсем неприятная — вроде необходимости досконально пересказать и показать с помощью специальных приборов свой путь с рождения… Ведь в этом могла быть одна из причин моих способностей. Или приятных — как обучение Танцу, остановившему Смерть.
Что самое интересное, мне тоже пришлось его учить — первой. Ведь тогда я не думала, как танцую и что делаю…
Звук снижения небольшого флаера заставил меня улыбнуться и оторваться от воспоминаний.