Любовь в двух мирах
Шрифт:
В ответ я выругалась, громко и со вкусом, так, как когда-то учили байкеры маленькую глупенькую девчонку, впервые посетившую их клуб. В следующую секунду со столика взлетел какой-то миниатюрный сиреневый флакончик и стремительно понесся в мою сторону. Отклонилась я в последний момент, емкость на лету врезалась в стенку, и в комнате разлился стойкий запах цитрусовых.
– Видимо, говорит. – Задумчиво пробормотал маг, до этого молча наблюдавший за всем этим безобразием, после чего щелкнул пальцами, и запах исчез. – Не хочешь объяснить, кто это?
– Мать. Моя собственная родная матушка, которая всего несколько дней назад погибла вместе с моим же младшим братом. Варт, что ей от меня надо?
Опять непродолжительное молчание, затем:
– Просит
Выругаться мне захотелось повторно, теперь уже – матом, и крыть им подряд несколько минут, причем без остановки. Но на этот раз я все же умудрилась сдержаться, медаль мне на шею, блин, хотя нет, лучше орден. За терпение по отношению к собственной матери, пусть и в виде призрака. Она даже после смерти ни капли не меняется. Тетя Зоя… Вот никаких слов уже не осталось, и эмоции все давно закончились.
Тетя Зоя была дальней родственницей матери, пожилой старой девой, недалекой и глупенькой миленькой простушкой в молодости, в старости превратившейся в ворчливую грымзу с неудавшейся личной жизнью. Она горько жаловалась каждому, кто случайно появлялся в поле ее зрения, что все люди – неблагодарные свиньи, что она угробила свою жизнь непонятно для кого, а никакой благодарности до сих пор ни с чьей стороны не дождалась, что молодежь теперь уж совсем не та, что была раньше, и вообще, вот в ее время даже небо было голубее, а трава – зеленее… Мать при каждой их встрече все эти длинные рассуждения обычно равнодушно пропускала мимо ушей, мне же с ранней моей юности приводила эту самую тетю Зою как великолепный пример ослиного упрямства и женской глупости: «Ты слишком переборчива, Ира, так нельзя, прекрасных принцев давно не существует, вымерли, как динозавры, это только бабские сказки для таких вот зоек-неудачниц, в жизни нужно довольствоваться обычными, среднестатистическими мужчинами; ты чересчур серьезно относишься к выбору партнера, парни любят девчат попроще, без «тараканов» и прочих насекомых в головах, и начни наконец улыбаться людям, а то на тебя смотреть страшно, как больной бухгалтер ходишь; ты давно ни с кем не встречаешься, Ира, о тебе забудут твои друзья, если они у тебя еще остались, одних клубов в наше время не достаточно для нормальных отношений, даже если они только приятельские», и прочее, и прочее. Заканчивалась каждая подобная фраза совершенно одинаково: «Смотри, Ира, будешь и дальше упрямиться, так замуж никогда и не выйдешь, останешься таким же рваным синим чулком, как дура Зойка».
– Ира?
– А? Прости, Варт. Ты что-то сказал?
– Поинтересовался, о чем идет речь.
– Да о чем еще может идти речь в моем возрасте. Замуж меня хочет поскорей сплавить, боится, что еще пара лет, и я останусь никому не нужно старой девой, как эта самая тетя Зоя. Варт, слушай, ты же маг? Ты не можешь ее развеять?
На это раз в путешествие отправился тяжелый цветастый керамический вазон. Хорошо хоть без цветов. Заразный чернокнижник с искренним любопытством наблюдал за этим «полетом шмеля», а едва тот коснулся стены, сразу же щелкнул пальцами, убирая всевозможные осколки, и перевел взгляд на меня. Темно-вишневые глаза не просто смеялись, нет, они откровенно хохотали. Этот гад точно что-то задумал и теперь наслаждался и ситуацией, и принятым решением.
– Ну что ты, Ира. Как можно развеивать такого милого общительного призрака, тем более, когда он совершенно случайно вдруг оказался твоей матерью.
А голос-то, голос. Просто сочится патокой. Зараза…
– Варт, что ты задумал?
Улыбается… Так многозначительно… Как мелкий хулиган, придумавший очередную пакость.
– Не понимаю тебя, Ира. О чем ты?
– Скорее о ком. О тебе и моей матери. Она требует от меня чуть ли не немедленного замужества, причем совершенно непонятно, когда, зачем и за кого я должна выйти, ты по каким-то тайным причинам доволен и ее появлением, и прояснившимся вопросом. Одна я себя чувствую, как гуппи, вытащенная на тарелку из аквариума юным живодером-натуралистом.
Ухмылка у него… Так и хочется стереть чем-нибудь тяжелым. Ну хоть кулаком.
– Я открою тебе небольшую тайну: призрак исчезнет сам, как только исполнится его последняя воля.
Это что значит, я теперь должна плюнуть на все свои принципы и просто-напросто выйти замуж, чтобы моя матушка все же соизволила отправиться на тот свет?
– И как мне быть?
Ох, по его лицу вижу, что ответ мне не понравится.
– Выйти замуж, конечно. Например, за меня.
Какое-то время я просто тупо смотрела на него, не особо вдумываясь в произнесенные слова, потом все же открыла рот и четко и подробно обозначила длинный и извилистый маршрут со всеми возможными пересадками и остановками, а также довольно откровенно пожелала своему несостоявшемуся супругу легкого и веселого путешествия, только, естественно, без меня под боком.
Реакция матери последовала незамедлительно: в меня полетело сразу два флакона, причем с разных сторон. Уклоняться на этот раз я не стала, просто пригнулась и прикрыла голову руками. «Снаряды» до цели не долетели: знакомое щелканье пальцами, и я так и не узнала, что за ароматы там были.
– Ира…
Нехотя поднимаю голову, смотрю на него. Он озадаченно смотрит в ответ:
– Можно узнать причину отказа?
Причину тебе? Да запросто. Хоть сотню сейчас придумаю. Вот, например:
– С рабовладельцами дела не имею.
Хмыкает, да еще так недоверчиво, как будто считает, что я дурью маюсь:
– Я очень надеюсь на твое благоразумие. Ведь пока призрак силен только здесь, в этом мире. Очень скоро он начнет активно действовать в твоей квартире.
Кто полон желаний и надежд, тот уже живет в будущем. Л. Шеффер
Ирма:
Я не понимала поведения подруги. Ей очень нравился мой муж, я чувствовала, как она мгновенно загорается, едва он появлялся рядом. Да, Ира постоянно держала себя в руках и полностью контролировала каждый свой жест, каждое сказанное слово, но я до сих пор помню ту лавину сильнейших ощущений, которая накрыла с головой не только подругу, но и меня заодно, когда мой супруг неожиданно поцеловал ее на тогда прогулке: волнение, желание, наслаждение, любовь, страсть. Так почему же она все-таки отказалась стать его женой и поменяться со мной телами? Причина отказа, на мой взгляд, была выбрана на редкость неудачно. Скорее я бы поверила, если бы она упомянула неприятную мне традицию мужчин-аристократов в нашем государстве полуофициально посещать своих любовниц. Но уточнить у своего альтер-эго о мотивах его поведения я не успела: у Иры снова прозвонил будильник.
– Ирма?
– Да, Ваше Сиятельство.
Уже привыкнув к невозможности изменить форму моего к нему обращения, муж на этот раз даже не поморщился.
– Объясни мне хоть ты, что в голове у твоей подруги.
– Она не будет в восторге…
Чуть приподнятые в ответ густые черные брови:
– И? Женская солидарность? Брось. Ты же видишь, что нас с ней тянет друг к другу. Боги ошиблись, отправив ее душу в другой мир. Я же хочу все исправить и предлагаю ей жить здесь, со мной. Так почему она артачится? Что ее не устраивает? Ты как-то упоминала, что ей не нравятся определенные правила нашего государства. Какие конкретно?
Стоит ждет. Я понимаю, что физически он меня заставлять не будет, но вот это его давление… Как там Ира говорила? Точно: «Психологическое воздействие». В общем, я сдалась:
– Ей не нравится наличие «официальных» любовниц, когда есть законная жена, и уж тем более она не хочет воспитывать детей от этих любовниц; она не понимает рабства и утверждает, что все люди равны изначально; она за равенство между полами и отказывается всегда и во всем подчиняться мужчине.
В темно-вишневых глазах искреннее изумление пополам с раздражением: