Любовь в элегантном стиле
Шрифт:
Своей терпимостью он ранил ее прямо в сердце. Да, Джордж мужественно поддерживал Элен перед лицом атаковавшей ее Гейл, но его глубоко скрытая преданность когда-то горячо любимой женщине, сомнений нет, сохранилась. Элен неожиданно поняла, что нельзя одним махом вычеркнуть из жизни человека, с кем долгие годы был связан тесными узами. Общие беды и радости, пережитые когда-то вместе, придавали прошлому своеобразную прочность, оберегая от забвения.
Сегодня вечером Элен выиграла лишь одну битву, но, очень возможно, проиграла масштабную войну из-за нетерпеливого
— Прости меня, Джордж, — смиренно сказала Элен. — Я не хотела причинить тебе боль.
Он посмотрел на ее страдающее лицо, огорчился из-за собственной резкости и заключил Элен в объятия. Она замерла у него на груди, не владея собой. Элен знала: наступил один из решающих моментов, когда чувства подвергаются испытаниям.
— Я не люблю, когда люди страдают, Элен, — ласково произнес Джордж, нежно поглаживая ее щеку. — И ты. И Гейл. А сейчас она страдает больше.
Чувство вины и желание оправдаться боролись в гордой душе Элен. Разве она больше помогла бы делу, предпринятому Джорджем, если бы оказалась податливой, точно тренировочная груша, а боксировала бы Гейл? И потом, разве этой надменной женщине не требовалась хорошая взбучка, чтобы поставить ее на место, сбить непомерную спесь?! Или это слишком упрощенный подход?
— Ты думаешь, я все делала неправильно? — Элен хотела понять, как Джордж оценивает некорректное, говоря мягко, поведение Гейл.
Он устало вздохнул.
— Нет. Ничего неправильного ты не сделала, Элен. Гейл начала этот неприглядный поединок. Ты же победила ее.
— Но ты бы предпочел, чтобы я этого не делала, — грустно заметила Элен, почувствовав неискренность в его тоне.
— Мы перестаем понимать друг друга, — сказал он с сожалением, резанувшим Элен по сердцу.
Это она заставила его выбирать, а он не хотел этого. Однако Гейл — ступенька вниз, в прошлое. А зачем ему цепляться за прошлое, за то, что вернуть нельзя? Он говорил, что забыл вчерашний день. А вдруг не забыл? Может быть, он пытался его забыть, а этого, увы, еще не произошло и рана кровоточит?
— Тебе все еще причиняет боль то, что было между тобою и Гейл? — спрашивая, Элен хотела прояснить свою собственную роль в жизни Джорджа.
Он приподнял рукой ее подбородок, его взгляд жадно погрузился в ее глаза, словно он стремился забыть все невзгоды.
— Что бы я ни чувствовал, — заверил он, — ты утоляешь все мои печали, когда лежишь в моих объятиях.
— Ты не расположен говорить о своем прошлом?
— А ты бы хотела, Элен, чтобы я рассказал кому-нибудь еще, что соединяет нас с тобой?
— Нет.
— Может, придет день, когда создадутся благоприятные условия, и я расскажу тебе все о Гейл. Но только не сейчас. — Глазами он умолял ее проявить терпение. — Ты можешь не торопить меня?
— Я вынуждена, не так ли? — Элен удивлялась самой себе, неужели она так слепо
Однако, когда губы Джорджа нежно приникли к ее губам, она твердо знала, что не собирается отказываться от будущего с Джорджем. Только с ним!
Они опять любили друг друга… Не так неистово и страстно, как прошедшей ночью. Джордж был необычайно заботлив и ласков. Он как бы стремился к какому-то новому, более возвышенному витку любви. Он изучал ее тело, поклонялся ему, заглядывал в затуманенные глаза Элен, излучая восторг и нежность. Несколько часов спустя он все еще держал ее в тесных объятиях, а она, в благословенной истоме, разлившейся по всему телу, уютно устроилась у него на груди.
Казалось, все было прекрасно, но без особой видимой причины Элен чувствовала, что каким-то образом подвела Джорджа. Хуже всего было сознание собственной беспомощности: она не в силах придумать ничего, что бы могло исправить создавшееся двусмысленное положение. Самолет Рэнди прибыл по расписанию.
Джорджу и Элен сообщили об этом вовремя. Гейл покинула свое бунгало, чтобы известить их о появлении Рэнди. Между делом она сделала Джорджу выговор: он, очевидно, лишился разума, если считает себя непревзойденным специалистом по семейным проблемам. Брак Рэнди и Гейл уже не спасти, и Джорджу следует прежде всего защищать интересы Гейл, когда придется разбираться в юридических хитросплетениях. При непременном условии: Джордж обязан подняться выше затеянной им пошлой интрижки.
Последняя фраза сопровождалась испепеляющим взглядом в сторону Элен, которая лениво растянулась на лежаке, в то время как Джордж старательно натирал ей спину лосьоном от солнечных ожогов.
— Я всегда верой и правдой защищаю твои интересы, Гейл, — спокойно ответил Джордж. — Очень жаль, что ты этого не замечаешь. Если бы ты присоединилась к нам с Рэнди с целью все тщательно обговорить, мы были бы тебе очень признательны.
В ответ Джордж услышал что-то невнятное, вроде: «Не дождаться вам этого никогда!» Сказав это, Гейл удалилась.
Рэнди примчался пять минут спустя. Он выглядел как герой мыльной оперы, роль которого недавно исполнял в телевизионном сериале: красивый, вылощенный, блестящий. Это впечатление усиливали лучистые зеленые глаза с густыми ресницами, капризно изогнутые брови и длинные белокурые волосы, для завершенности образа искусно подкрашенные, как если бы они выгорели на солнце.
— С тебя причитается, Джордж. Ты должен угостить меня выпивкой, — безапелляционно заявил он. — Ты насильно втянул меня в эту безумную авантюру, и первое, что я здесь вижу, — моя жена в соседнем бунгало. Погубленный рай!
— Уверен, что сумею облегчить твое неутешное горе.
— Сделай милость. А я вместо тебя тем временем натру благовонными маслами прекрасное тело этой нимфы. — Рэнди бросил сладострастный взгляд на Элен.
— Осторожно, приятель! Руки прочь, друг мой. Эта леди — моя, — предупредил Джордж таким свирепым голосом, что сластолюбивый красавец был изумлен.