Любовь в кредит
Шрифт:
Невыносимая боль, смешанная с раздражением, охватила Джексона.
– Черт возьми, Райли, ты для меня не просто партнерша.
– Нет, именно так. И доказательство тому – тот факт, что ты принял решение, даже не обсудив его со мной. Это говорит о многом, в том числе и о том, какое место я занимаю в твоей жизни. Ну и хорошо. Я, конечно же, не хочу препятствовать исполнению твоей мечты, карьерному продвижению. Вот только позабыла, что не нужно давать воли своим чувствам. – Райли с трудом выдохнула. – Но в том, что я позволила себе слишком увлечься тобой, только моя вина. И со всеми своими проблемами я справлюсь сама. Меня перестали удовлетворять те отношения, которые сложились между нами. С меня хватит.
Джексон впал в оцепенение, пытаясь осознать сказанное. Райли явно относилась к нему гораздо серьезнее, чем это казалось ему. И тем не менее она хочет, чтобы он исчез из ее жизни.
– Райли, я не понимал, что твои чувства ко мне так сильны, – выпалил он.
– Это не имеет теперь никакого значения. Если только ты не переменишь своего решения.
Глубоко вздохнув, он сказал:
– Я не мог позволить нашим чувствам повлиять на мое решение.
– Это о многом говорит, не так ли?
– Не думаю. Послушай, уже поздно, мы оба устали. Давай поговорим об этом завтра.
– Нам больше не о чем говорить. Говорить надо было до того, как ты принял решение.
– Райли, даже если бы мы обсудили это, я все равно дал бы согласие перейти в «Уинторп», – с нескрываемой досадой ответил Джексон.
– Да, ты абсолютно ясно дал это понять. Ну и ладно. По крайней мере мы поговорили об этом, и я в курсе событий.
– Иными словами, ты злишься не оттого, что я отказался переехать в Атланту, а оттого, что я не посоветовался первым делом с тобой?
В телефонной трубке послышалось нечто похожее на рыдание и одновременно на хриплый смех.
– Я хочу, Джексон, чтобы ты все понял и чтобы между нами не осталось недоговоренностей: мне больно оттого, что ты отказался переехать в Атланту. Ведь я, как дура, надеялась, что у нас общее будущее. Мне очень больно, и я злюсь оттого, что ты принял решение о переходе, не обсудив его со мной, не обмолвившись ни словом. И я просто в бешенстве на себя за то, что позволила себе увлечься мужчиной, который использовал меня лишь как игрушку для секса. Словом, ты поступил так, как тебе удобнее, вот и все. А теперь я поступлю так, как удобнее мне. Ты принял свое решение, а я приму свое. – Райли прерывисто дышала. – Между нами все кончено.
Эти слова оглушили Джексона.
– Райли...
– Кончено! – ее голос сорвался, и сердце Джексона болезненно сжалось. – Я больше не хочу ничего знать о тебе. Не звони мне и не присылай никаких писем. Между нами ничего нет. Прощай, Джексон.
– Райли, погоди! Это не... я не хочу... – Джексона охватила паника. – Я не могу расстаться с тобой на этом.
– А тебе и не нужно. Я уже это сделала за тебя. И прежде чем Джексон успел сказать хотя бы слово, в трубке послышались гудки. Он медленно поставил телефон на стол, бросил на диван трубку и провел ладонями по лицу.
Джексон вновь почувствовал раздражение. Ну конечно же, его решение было верным! А все переживания – оттого, что обидел ее. Джексон с новой силой ощутил свою потерю. Он тяжело опустился на диван. Неужели она и впрямь любит его? Но если это так, она не поступила бы с ним столь жестоко. А он и не уговаривал ее, а значит, его чувства к ней были чем угодно, только не любовью. Чувства, эмоции, которые пробуждала в нем Райли, были чрезмерными, они сбивали его с толку, все сметали на своем пути, отвлекали от жизни. Они... В общем, ничего хорошего в них не было. Пусть лучше все будет так, решительно заявил его внутренний голос. В самом деле, лучше так.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Был вечер пятницы. В Атланте стоял необычно теплый для октября вечер. Девушки сидели в шумном зале их излюбленного мексиканского бара, куда они после работы заехали поужинать.
– Ну, как свадебные приготовления? – поинтересовалась Райли у Глории.
– Все идет гладко, мисс Подружка Невесты. Так что не беспокойся, – сказала Глория, глаза которой сверкали от радости. – Ты можешь представить, что через полгода я буду новобрачной? Женой!
– Ты будешь великолепной женой. А Роб будет прекрасным мужем.
Глория вся светилась любовью.
– Да, правда. Я давно знала это. Как только заприметила его и заговорила с ним, я уже была уверена, что это как раз то, что нужно. Мне поскорее хочется познакомить тебя с друзьями Роба, – сказала Глория. – Теперь, когда суматоха у вас на работе улеглась, повода избегать встреч с молодыми, красивыми, одинокими мужчинами атлетического сложения у тебя больше нет.
Райли вымученно улыбнулась.
– Звучит заманчиво.
Глория потянулась вперед и пожала ее руку.
– По тебе этого не видно, – сказала она. – А мне всем сердцем хотелось бы, чтобы это было для тебя действительно заманчиво. Надеюсь, скоро так и будет. Должно быть. Прошло два месяца, Райли.
Райли даже не пыталась делать вид, будто не понимает, о чем речь.
– Два месяца, восемь дней и девятнадцать часов, – глубоко вздохнув, уточнила она и взяла в руку бокал с коктейлем «Маргарита». – Я сама злюсь на себя за то, что до сих пор хандрю.
Ее страдания ничуть не уменьшились после их последнего с Джексоном разговора, состоявшегося два месяца, восемь дней и девятнадцать часов назад. Это обстоятельство расстраивало ее тем более, что сам Джексон, по-видимому, спокойно продолжал жить дальше.
– Тебе не удается успокоиться прежде всего потому, что ты ничем, кроме работы, не занимаешься, – сказала Глория. – Ты должна выбираться из дома и должна найти себе кого-нибудь. Любовника. Где та отчаянная, дерзкая, свободная женщина, которая собиралась возродиться после отъезда Тары?
Она и возродилась. Она раскрыла для любви свое сердце и получила в ответ безжалостный удар.
Бездна работы, свалившаяся на нее после слияния компаний, пока отвлекала ее от сердечных переживаний. Райли была даже рада работе. Однако надо было как-то жить дальше. И Райли твердо намеревалась устроить свою жизнь.