Любовь в огне
Шрифт:
Джулиан, не говоря ни слова, поплыл к ней. Рианнон попыталась спастись бегством, но не успела. Он опередил ее и крепко взял за руки.
— Нет, милая, вы не возражаете. А если бы возражали, то не пришли бы сюда.
— Не говорите глупостей! Можно подумать, я пришла сюда специально ради вас! Я просто хотела освежиться.
— Нет-нет, не лгите. Вот именно, что вы пришли сюда специально ради меня.
— Господи, полковник, возьмите себя в руки! — возмутилась Рианнон. — Сегодня был жаркий день, и я всего лишь…
— Хотели смыть с себя следы грязных прикосновений столь ненавистных вам южан?
Рианнон
Он не дал ей этого сделать, просто взял за талию и вновь развернул к себе лицом. Вот уж никогда бы она не подумала, что материал, из которого сделана ее рубашка, столь тонок. Прикосновения его пальцев жгли ее кожу, словно раскаленным железом. Прохладная вода уже не помогала. Жар охватил все тело, а щеки залились предательским румянцем. Рианнон молча попыталась освободиться от его непрошеных объятий, но ей это не удалось.
— Миссис Тремейн, еще раз прошу вас — не лгите. Не лгите хотя бы самой себе.
— Я не понимаю, чего вы от меня хотите, черт возьми! — Она продолжала бороться за свою свободу, но все так же безуспешно. — Отпустите же меня!
— Вы пришли сюда ради меня, признайтесь. Вы знали, что я приду вслед за вами.
— Не правда!
— Ладно, оставим это. Скажите, мэм, вы много выпили сегодня?
— Выпила?! Вы с ума сошли!
— Значит, нет?
— Естественно, нет!
— Опий?
— Перестаньте!
— Вы принимали сегодня опий?
— Нет, черт возьми!
— Вы уверены?
— Я вам уже сказала!
— Превосходно.
С этими словами он притянул ее к себе и впился в губы властным поцелуем. Рианнон напряглась, пытаясь оттолкнуть его от себя, но все напрасно. Джулиан целовал ее почти открытым ртом, и от этого поцелуя не было спасения. Как и от его рук, нагло блуждавших по всему ее телу. Рианнон уперлась ладонями ему в грудь, но он прижал ее к себе, и она уже не могла их убрать. Ей было нечем дышать, она теряла сознание, а заодно и рассудок. Его губы, кончик языка, большие руки обрекли ее на мучительную пытку. У нее закружилась голова, и она вновь вспомнила о том, как давно с нею не было Ричарда… Он водил ладонью по ее рубашке, но казалось, что он касается голого тела.
Рианнон все еще сопротивлялась, но ее силы и желание освободиться таяли на глазах. Одновременно жар внутри усиливался, и в какое-то мгновение в голове пронеслась мысль, что она еще никогда не испытывала столь сильного… возбуждения. Пальцы, по-прежнему прижатые к его твердой груди, горели. Глаза были зажмурены, но перед ними носились разноцветные круги. В ушах звенело. Губы невольно раскрылись и впустили его требовательный язык. По телу прокатывались крупные волны сладкой дрожи. В какой-то момент Джулиан на секунду оторвался от нее, но она никак не воспользовалась этим моментом. Тогда он вновь накрыл ее влажный рот поцелуем, и одна рука передвинулась ей на грудь, он захватил двумя пальцами возбужденный сосок и чуть сжал его…
Когда Рианнон полностью перестала отдавать себе отчет в происходящем, он наконец отпустил ее, но не отстранился.
— Значит, ни капли сегодня? Ни того, ни другого?
— Нет…
— Абсолютно уверены?
— Да…
— Отлично. По крайней мере на этот раз вы не будете говорить, что ничего не можете вспомнить.
Он чуть склонил голову, не спуская с нее пристального взгляда. На его губах блуждала легкая улыбка. Рианнон еще не отошла от его неожиданного нападения, и далеко не сразу до нее дошел тайный смысл его слов. А когда дошел, вода в ручье тут же показалась ей ледяной, а к щекам, напротив, прилил небывалый жар.
— Вы негодяй!
Разумеется, она попыталась его ударить. Он был готов к этому и, вовремя перехватив ее руку, вновь притянул к себе.
— Если вы когда-нибудь захотите вспомнить, миссис Тремейн, просто разыщите меня. Я вам помогу. А пока… Что ж, сейчас вы запомнили мое лицо и больше не перепутаете имени.
— Убирайтесь!
— Позовите меня, когда я буду вам нужен.
— Вы? Никогда!
— Как знать, миссис Тремейн…
— Даже не мечтайте об этом!
— Не загадывайте наперед, моя милая. Во всяком случае, обязуюсь явиться по первому вашему зову. Моя фамилия Маккензи, зовут Джулиан. Не забудьте.
— Дайте мне пройти, Джулиан Маккензи!
— Идите.
— Имейте в виду…
— Джулиан Маккензи, запомните это имя.
С этими словами он вновь коснулся ее губ поцелуем. Но на сей раз легким, как перышко. Сладким, как шербет. Пьянящим, как вино… Рианнон зажмурилась, а когда открыла глаза, его уже не было.
Он ушел так же неслышно, как и появился.
И она поняла, что теперь увидит его только в своих снах…
Глава 12
— Добро пожаловать, мисс Сидни! Как поживаете?
— Прекрасно, сержант Грейнджер, благодарю вас, — ответила Сидни Маккензи старшему надзирателю вашингтонской тюрьмы, которую прозвали в народе Старым Капитолием. Она откинула со лба прядь темных, с легкой рыжинкой волос и приветливо улыбнулась сержанту. — Могу я увидеть сегодня своих ребят?
— Разумеется, мисс Сидни. Конечно, хотелось бы думать, что вы приходите сюда к нам, старым добрым янки, но увы…
Сержант Грейнджер был уже пожилой и внешне совсем не походил на военного, скорее на заботливого семьянина. Всякий раз, когда она видела его, Сидни вспоминала о том, что это гражданская война, в которой соотечественники вынуждены убивать и мучить друг друга. Ужасно несправедливо! Она испытывала искреннюю симпатию к сержанту и некоторым другим янки, с которыми судьба свела ее в федеральной столице. Впрочем, это не могло остановить ее и отвратить от того, чему она посвятила себя в последнее время — тайной разведке, а также освобождению солдат-южан и возвращению их домой.
Впервые она оказалась здесь еще тогда, когда спасала попавшего в плен брата Джерома. Южане предлагали обменять его на капитана Джесса Холстона, молодого отважного кавалериста, который был ранен и пленен на Юге. Но обмен так и не состоялся. Тесть Джерома генерал Маги решил, что мужу его дочери будет лучше переждать войну за решеткой, где он по крайней мере останется жив и не сделает сиротой генеральского внука. Но тесть недостаточно хорошо знал своего мятежного родственника — Джером жил мыслью о побеге, и ничто, даже сорвавшийся обмен, не могло заставить его отказаться от мысли о свободе.