Любовь в преисподней
Шрифт:
«От болезни я, видимо, отупела», – сонно подумала Лиза. Горячая ванна разморила ее. Лизе никак не удавалось понять намеки бабули.
– Ты заинтриговала меня, Натали! Разве были в нашей зараевской шайке сильные и дерзкие?
Бабуля театрально закатила глаза.
– Что ты зациклилась на дачной компании?! Я сейчас говорю вовсе не об этом «пионерлагере»! Неужели девчонки никогда не намекали тебе?
– О чем?!
– Да о том, что у Марины Антоновой есть какой-то меценат с набитым портмоне!
– Впервые слышу!
Лиза задохнулась от негодования. Оказывается, все их девчонки не
– Вот тебе урок на всю жизнь. Не надо впредь забывать бабулю! Она хоть и «отсталый элемент», но подчас обладает такой информацией, которая не снилась и «продвинутым»!
– Кто спорит, ты дождалась своего звездного часа, – уныло согласилась Лиза. – Ну не томи – выкладывай!
Натали пожала плечами.
– А выкладывать в принципе нечего. «Все-Зараево» говорит о том, что за плечами Антоновой – основательный мужик. Из тех, которые в начале девяностых сумели хапнуть крупный куш. Как любой порядочный нувориш, он живет где-то в Европе. Когда Марина выезжает туда «пахать в галерее», она – пардон! – пашет не только у мольберта.
– Ну и Маринка!.. Не женщина – могила. У нее такие новости и – ни слова.
– По-твоему, о любовниках надо объявлять по центральному телевидению? – Натали хитро усмехнулась. Лиза обиделась.
– По-моему, уж подруге-то можно было сказать!
– Подруге?! Опомнись, Лизок! Вы даже не перезванивались уже несколько лет. Я всегда тебе говорила: не надо терять контактов с близкими людьми. А теперь тебе захочется приблизиться к Маринке, да фигу!
И Натали показала ей эту самую фигуру из трех пальцев! Такого Лиза не могла вынести.
– Если ты намекаешь на то, что я люблю присосаться к богатым, то это – подлая клевета! Я никогда не пользовалась никакими связями! И зимой гнула спину в гардеробе, как ты помнишь! И мне наплевать, какой у кого бойфренд. У меня тоже были те еще любовники: не из последних!
– К сожалению, они теперь в лучшем из миров…
Бабуля сказала это с таким сочувствием к Лизиной доле, что обе не выдержали и рассмеялись. Первой пришла в себя Натали.
– Это кощунство – хихикать над такими тонкими материями.
– Это английский юмор. – поправила ее Лиза, выбираясь из ванны. – Твоя ароматерапия сделала свое дело. Я практически здорова.
Они попили фруктового чая, болтая о модах нового весеннего сезона. Заботами бабули гардероб Лизы накануне пополнился двумя стильными вещицами. Маленькой, по голове, шапочкой «от Армани» и легкой стеганой курткой «от Версаче». Конечно, эти шикарные Дома были не по карману семейству Леонтьевых, и новинки гардероба были приобретены на черкизовской толкучке. Но в женском трепе между собой Лиза и Натали придерживались лукавой игры. Высокие Дома моды то и дело мелькали в их фразах. Иногда даже о Коко Шанель они сплетничали как о близкой приятельнице. Эта милая дамская игра вносила разнообразие в жизнь и позволяла почувствовать себя причастными к роскошной жизни.
После обеда бабуля начала собираться в Зараево. Она хотела основательно протопить дачу перед появлением
– Сегодня ты последний день торчишь дома, – говорила Натали, – завтра едем на дачу. Там тепло и чудесно. Там ты окончательно поправишься. Весенние ветры унесут все невзгоды!
У Натали были свои планы, у Лизы – свои, о чем она предпочла умолчать. Не могла ведь она сказать бабуле, что долг призывал ее сегодня покинуть стены дома. Кроме того, день выдался чудесный. Облака быстро плыли куда-то вдаль по солнечному небу. Хотелось пуститься в дорогу вслед за ними. Бежать, лететь, порхать! Но Натали могла не одобрить этих устремлений, похожих на мечты стрекозы.
Кутаясь в махровый халат, Лиза показательно делала вид, что все силы направила на выздоровление. Когда Натали добавила последний штрих к своему весеннему имиджу – маленькую белую беретку, позаимствованную у внучки, Лиза выразительно кивнула.
– В таком виде ты можешь отхватить себе в электричке генерала!
– Они сейчас не в моде.
– Пожалуй, да. Финансовый воротила был бы для тебя, Натали, актуальнее. Желаю тебе совратить президента банка!
– Они обанкротились.
– На тебя не угодишь! – Лиза состроила гримаску. – Тогда желаю тебе отловить юного бойфренда!
– Постараюсь. Приеду поздно, часов в десять. К этому времени ты должна окончательно выздороветь.
– Будет сделано. «К этому времени я должна добыть кое-какие факты».
Закрыв за Натали дверь, Лиза помедлила всего пять минут. Бабуля еще могла вернуться под каким-нибудь предлогом. Эти последние минуты вынужденного бездействия тяжело достались Лизе. Она проторчала дома целую неделю! Ни одного факта на руках! Только домыслы. И хлипкие зацепки. Зыбкие цифры из номера «джипа». Сомнительная контора. И вульгарная Валентина с ее обесцвеченными волосами. По мнению психологов, изменение цвета волос – свидетельство неуверенности в себе. Правда, Лиза не заметила, чтобы эта Валентина была чем-то смущена. Она вела себя развязно и грубо. Одно слово – хамка.
По истечении положенного времени халат отлетел на кресло бесформенным комом. Лиза одевалась быстро и четко. Куртка «от Версаче» подчеркнула соответствие ее фигурки мировым стандартам красоты: девяносто – шестьдесят – девяносто. И с такими параметрами она по-прежнему прозябает на гроши! Алая шапочка «от Армани» скрыла чудесные пепельные волосы, зато подчеркнула сияние светлых – весенних! – глаз. Лиза подмигнула своему отражению в зеркале. «Однажды бабуля собралась и уехала в свою избушку. А Красная Шапочка не теряла времени! Уже через десять минут она рванула добывать факты по загадочному делу Леси Рюминой».
Весенний воздух одурманил Лизу. Улицы бывшего села Преображенского, конечно, не могли тягаться с бульваром Сен-Мишель или с Пикадилли. Но кто сказал, что весна хороша только в Париже или в Лондоне! И в криминальной измученной Москве апрель вступил в свои права. Солнце тепло стелилось по тротуарам. Лизе хватило пятнадцати минут, чтобы на метро доехать до Чистых прудов. Мясницкая сияла не хуже западной авеню. Опасения Лизы, что ей будет трудно отыскать нужный переулок, так как она нечетко помнила даже его название, не оправдались. Простуда не повлияла на ее память и интеллектуальные возможности.