Любовь в законе
Шрифт:
– Да мне поровну, что у вас здесь творится: беспредел, не беспредел… Я сам по себе живу, сам свои дела делаю. А вы можете стреляться сколько хотите, мне, знаешь, ни холодно, ни жарко. И не надо меня своими проблемами грузить. У вас здесь, ну, типа смотрящий должен быть, он должен рамсы разводить. Кто за вашим бардаком здесь смотрит, Салават?
– Да нет, Салават вообще не при делах. Он тут, в соседнем городе живет. Я бы сказал, доживает… Он в наши дела не впрягается, ему это не нужно. Так, по мелочи может помочь – за интерес, понятное
– А почему ты думаешь, что я полезу?
– Ну, я же не за спасибо тебя напрягаю. Вот у нас тут проблема одна возникла, мужик точку в нашем районе открыл, бытовой техникой торгует. Открыл у нас, а живет в районе, который «пятые» контролируют. Там раньше вокзальские были, а их «пятые» выбили, по беспределу…
– Короче.
– «Пятые» на этот магазин претендуют. Стрелка у нас завтра. Цена вопроса для нас – восемь штук в месяц, зеленью, самой собой. Уладишь вопрос без стрельбы – четыре штуки твои.
– И все?
– А что, мало? – удивился Силикат.
– Улажу вопрос, возьму долю, а когда надо, вы снова меня позовете, так?
– Ну да, вопросы у нас часто возникают, а решать их некому.
– Значит, от вопроса до вопроса… Только ведь от одного вопроса до другого дожить надо. Я ваш вопрос решу, а на меня за это кирпич на голову упадет. А я, знаешь ли, не люблю в непонятках жить.
– И что ты предлагаешь?
– Если подставляться, то за конкретный интерес. Вы делаете крышу ботве, я буду делать крышу вам. Много не возьму: десять процентов на себя, десять на общак.
– Какой общак?
– На воровской. Я вор, от своей доли кусок на воровское благо отваливаю, у меня кореша по командировкам, я им командировочные высылаю. А у вас разве не так?
– Да нет, у нас свой общак. Ну, двое у нас срок мотают, мы им помогаем…
– Я смотрю, бардак здесь у вас. Но меня смотреть за вами не ставили, разбор устраивать не буду, не мое это дело. А условия мои ты, Силикат, уже знаешь.
– Двадцать процентов, – крепко задумался бригадир. – Много…
– Немного. Я не хочу вникать, с вас шерсть не стригут на воровское благо, но помяни мое слово: когда-нибудь за вас возьмутся. И возьмутся крепко. Может, и кровью умыться заставят. Но тебя не тронут, ведь ты мне платил, а я за себя отчитаюсь… Ну так что?
– Все равно много.
– Мое дело предложить, твое дело отказаться, – Макар без всякого позерства поднялся из-за стола.
Он и в самом деле собирался уходить, но Силикат его удержал.
– Давай так: если с «пятыми» разрулишь, четыре штуки получишь. Ну и потом еще разок-другой напополам. А там, если ты реально в законе, будем отстегивать процент…
Макар усмехнулся. Все правильно, Силикат сначала должен был убедиться, что его воровское слово реально что-то значит, только тогда он мог принять его условия. Что ж, придется доказывать свое право на роль третейского судьи.
– Хорошо, пусть для начала будет четыре… И еще мне нужен Тарань.
– Ты в этом уверен? – напряженно посмотрел на него Силикат.
– Ты должен понимать, что я спрашиваю за любое слово против меня, – неумолимым взглядом ответил Макар.
Он мог простить Севастьяна за брошенный вызов, за удары, после которых он ходил с синяками. Но то были мужские разборки, можно сказать, по понятиям. А Тарань оскорбил его словом, пообещав опустить, как последнего. Вот такое не прощается… Да может, и Севастьян ответит еще за свою борзость.
Глава 7
Черная иномарка на скорости прошла мимо детской площадки, едва не сбив ехавшего по дороге велосипедиста. Уходя от столкновения, несчастный паренек упал, завалившись набок, а машина проехалась по колесам его велосипеда.
Поднявшись, парень поднял руку, чтобы послать проклятие своим обидчикам, но иномарка уже остановилась, из нее спешно вышел бритоголовый атлет, внушительный вид которого отбил у него всякую охоту грозить кулаками. А здоровяк распахнул заднюю дверь, угождая человеку, который сидел на заднем сиденье.
А этим человеком оказался Макар. Из машины он выходил с важным видом, атлет же стоял перед ним чуть ли не на вытяжку. Полина наблюдала за этой сценой из окна и увидела, с каким подобострастием смотрит он на мужчину ее мечты.
Она ничего не могла понять, и когда Макар вошел в дом, потребовала… нет, попросила объяснений.
– Тебе не все равно, что да как? – снисходительно усмехнулся вор.
И с такой же небрежностью бросил на журнальный столик пачку денег в американской валюте.
– Как видишь, все в дом, все в дом, – развалившись в кресле, с усталым пафосом выдал он.
Вид у него был измученный, но настроение мажорное. И улыбка светлая. А ведь сегодня утром ходил по дому, как грозовая туча. Потому так переживала Полина, когда он ушел, потому и в окно выглядывала.
– Откуда деньги?
– Зарплата за июнь.
– Ну зачем ты меня обманываешь? Не работаешь ты проводником.
– Это верно, не работаю. Маманька твоя работала, а я так, вместе с ней катался.
– А деньги откуда?
– Если ты такая умная, может, сама скажешь? – нахмурил он брови.
– Я не знаю, – замялась Полина.
Догадки у нее были, но она боялась их озвучить. Вдруг Макар обидится и уйдет от нее.
– А может, все-таки знаешь?
Он сунул руку за спину, вынул из-за пояса пистолет. Полина испуганно шарахнулась назад.
– Чего ты дергаешься? – самодовольно засмеялся он. – Думаешь, застрелю?
– Нет, но…
– Что «но»? Может, все-таки думаешь… – Он медленно оттянул назад затворную раму, а затем резко отпустил ее, заставив Полину вздрогнуть от страшного щелчка. – Может, есть грешок за душой? Может, Севу принимала здесь, пока я за Тонькой ездил?