Любовь винодела
Шрифт:
— А почему… почему вы говорите мне это?
На его губах появилась такая страстная, чувственная улыбка, что по телу девушки побежали мурашки от какого-то сладостного, неведомого ей предвкушения.
— Потому что вы этим заинтересовались.
Она открыла… а потом закрыла рот. И ей не пришло в голову ничего более умного, как сказать, что они с Меган собирались сегодня в город.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В понедельник утром Рафаэло покидал офис Саксона вполне удовлетворенный исходом встречи. И
Кей снова не присутствовала на встрече, сославшись на неотложные дела. По всему было видно, что их брак на грани краха. И мрачное выражение лица Филиппа было лучшее тому подтверждение. Но все это не принесло Рафаэло ожидаемого удовлетворения. Что-то было не так и шло вразрез с его идеальным планом мести, откуда-то вдруг появилось это неожиданное, сосущее чувство, похожее на угрызения совести. Впрочем, Рафаэло отмахнулся от мрачных мыслей. В любом случае содеянное Филиппом значительно перетягивало чашу Фемидиных весов, и уж если кому следовало в первую очередь терзаться муками совести, так это мужчине, обесчестившему женщину, обворовавшему и бросившему ее.
С этими мыслями Рафаэло вышел во двор винодельни и увидел ее.
Глаза Кейтлин при виде его поначалу было вспыхнули. Но она вспомнила о том, по какой причине Рафаэло появился здесь, — обсудить с Джоном Батлеттом стоимость «Саксон Фолли», — и мимолетная радость сменилась разочарованием. Вздохнув, она с тяжелым сердцем продолжала поливать из шланга бетонные плиты под большими стальными цистернами.
Филипп подошел к Рафаэло.
— Ты ведь еще не видел весь процесс целиком? — спросил Саксон-старший. — Кейтлин! — Он махнул ей рукой. — Ты не могла бы провести Рафаэло по винодельне? Показать, как обстоят там дела?
Она кивнула.
— Конечно. С чего бы вы хотели начать? — спросила она, когда Филипп ушел.
Он пожал плечами.
— Мне все равно. Только не показывайте мне «пирамиду» с шерри.
— Договорились. — Ее голос звучал нарочито бодро. — Тогда давайте начнем оттуда, где делают первый отжим.
Рафаэло весь превратился во внимание.
Кейтлин забыла о своей неловкости. Ее глаза оживленно блестели, когда она рассказывала, почему отдает предпочтение французским дубовым бочкам, несмотря на их стоимость, при этом дополняя слова оживленной жестикуляцией. С каждой минутой становилось понятно, что если он продаст причитающуюся ему долю, чтобы досадить Саксону, Кейтлин пострадает не меньше.
Они прошли в помещение, сплошь заполненное дубовыми бочками, потом спустились в погреб, где хранились бутылки каждого урожая. Наконец, Кейтлин привела его в дегустационный зал. В просторном помещении в этот час было тихо и пусто. Единственное, что говорило о его назначении, — черная доска с написанными на ней марками вин, фужеры на стойке и ряд деревянных полок с бутылками.
— Здесь мы, как говорится, проводим продажу прямо из погреба.
— А почему никого не видно? — спросил Рафаэло. — Даже работников.
— Дегустационный зал открывается после одиннадцати. Этим занимается Кей. Обычно ей помогают студенты из местного политехникума. Если же народу слишком много, то мы все подключаемся. По выходным здесь бывает очень оживленно.
Рафаэло огляделся вокруг.
— А ресторан у вас есть?
— Есть площадка для пикников с видом на виноградники. Она пользуется популярностью. Меган раньше думала открыть кафе с французской кухней и винами «Саксон Фолли». Но Роланд и обсуждать это не хотел. А после его смерти я ни разу не слышала, чтобы она даже заикнулась об этом.
— Возможно, ей кажется, что это было бы предательством, — предположил Рафаэло, пытаясь представить, что бы он чувствовал на месте Меган. — Смерть многое меняет. Я любил своего отца — своего приемного отца, — хотя во многом был с ним не согласен. И вот теперь, после его смерти, замечаю за собой, что многое делаю так, как бы сделал он. С одной стороны, потому, что жалею, что спорил с ним из-за каких-то пустяков, а с другой, вероятно, надеясь, потому что он жив в моей памяти.
Он замолчал, заметив, что в зал вошла Кей.
На какую-то долю секунды она замешкалась. Но этого было достаточно. Рафаэло понял — ей хотелось, чтобы он был где угодно, но только не в «Саксон Фолли».
Он расправил плечи. Прошлое не было его виной. И он имел право на будущее — право на часть «Саксон Фолли». Чем скорее Кей привыкнет к этой мысли, тем лучше.
Но в его силах было сделать это как можно менее неприятным.
Он улыбнулся ей самой очаровательной из своих улыбок.
— У вас просто замечательное поместье. Кейтлин показала мне тут все вокруг. Это впечатляет. Вам, должно быть, очень нравится жить здесь.
Его открытая улыбка немного смутила ее.
— Да, мне всегда здесь нравилось. «Саксон Фолли» способен притягивать к себе сердца. — Ее голос звучал почти мягко.
Рафаэло неожиданно почувствовал нечто общее между собой и этой сдержанной, строгой женщиной. Он тоже любил место, в котором вырос. Их разговор поддержала Кейтлин:
— Для меня «Саксон Фолли» тоже оказался очень гостеприимным местом.
Что ж, «Саксон Фолли» был очень важен для нее. Но и для него он был важен не меньше. Его основная цель — разделить «Саксон Фолли» — была уже почти достигнута. Теперь ему предстояло выяснить, что случилось с дневниками Фернандо.
В среду вечером Кейтлин, прислонившись спиной к прогретой солнцем стене конюшни, смотрела, как Рафаэло надевает на голову Диабло уздечку и пристегивает веревку. На мгновение жеребец уперся, присев на задние ноги, в следующую секунду готовый взвиться на дыбы, — но Рафаэло просто отошел назад, размотав с руки веревку. Тянуть было больше нечего. Жеребец недоверчиво повел ушами. Потом фыркнул, мышцы на его задних ногах расслабились, и вот он уже, навострив уши и вытянув шею, двинулся за Рафаэло.