Любовь вне правил

Крауновер Джей

У Шоу глаза полезли на лоб.

– Ничего себе.

– Встретились на могиле Реми. Я попеременно то ругал его, то говорил, что скучаю. Я езжу туда каждый год, в день рождения. А ты знала, что отец пригрозил уйти, если мама не обратится к врачу?

Шоу прикусила губу, и я едва удержался, чтобы не поцеловать ее.

– Я не знала, что именно сказал Дейл, но догадалась, что был серьезный разговор. Твои родители привыкли, что ты вечно отстраняешься, но когда Ром не позволил проводить его… они очень расстроились. Но я рада, если это пошло на пользу. Вы – семья,

и вы нужны друг другу.

– В том-то и дело, Шоу, я ничего не понимал, пока не встретил тебя. Никогда не думал, что мне кто-то нужен, пока ты не вошла в мою жизнь и я не начал ломать стены, которыми окружил свою душу.

Мы молча уставились друг на друга. Наконец она вздохнула и негромко произнесла:

– Я ни о чем не жалею. Заботиться о других людях – это совсем не плохо.

Я внимательно смотрел на нее. Я не знал наверняка, что она чувствует, и потому еще страшнее было раскрывать перед Шоу душу.

– Конечно, неплохо… но мне очень страшно. Раньше я не боялся что-то потерять, но, потеряв тебя, я чуть не умер.

Она резко выдохнула, и я увидел в ее глазах самые разные чувства.

– Я тоже.

Я провел руками по волосам и, встретившись с ней взглядом, позволил Шоу увидеть все, что чувствовал сам. Я плохо умел выражать свои эмоции и очень злился из-за этого.

– Для меня есть только ты, Шоу. Я лезу на стенку и бегаю кругами, потому что мне нужна ты одна. Я скучаю по тебе, знаю, что ты хочешь доказательств любви, и понимаю, что недостаточно просто стараться, но ты нужна мне. Нужна. А главное, я чувствую, что тоже тебе нужен. Не робот, с которым проще жить, а я, настоящий, упрямый, несговорчивый, на которого ты можешь опереться, Шоу, потому что я сильный. И я не позволю никому, особенно твоей семье, обесценить те чудесные вещи, которые ты способна подарить.

Я встал и подошел к ней. Глаза у Шоу были огромные, грудь вздымалась от бурного дыхания. Она по-прежнему молчала, когда я достал из заднего кармана ручку и протянул руку.

– Я не Джет, не могу сочинить песню, чтобы показать, как ты для меня важна. Я не Нэш, поэтому я не могу найти подходящую стену и нарисовать граффити, чтобы ты узнала, что я вижу в тебе начало и конец всего…

Она не отвела взгляд, когда я, нагнув голову, начал быстро набрасывать ручкой рисунок у нее на ладони.

– Я татуировщик. И, наверное, буду им всегда. Не знаю, как это отразится на твоем будущем, которое ты планируешь для себя после колледжа, и, честно говоря, мне без разницы. Вот что я могу предложить, Шоу. Я был у тебя первым, а ты станешь первой у меня.

Я покрыл всю ее ладонь тщательно прорисованным изображением Пресвятого Сердца – таким же, какое сам носил на груди. Сердце увенчивал терновник, сзади поднимались языки пламени, внизу лежали розы, а в середине я изобразил свиток со своим именем.

– Вот мое сердце, Шоу. У тебя в руках. И я клянусь, что ты – первый и единственный человек, который к нему прикасается. Оно нежнее, чем я думал. И если ты попытаешься его вернуть, я не возьму. Я слишком мало знаю о любви, чтобы с точностью сказать, что

такое между нами происходит, но я понимаю, что для меня отныне и навсегда есть ты и только ты. Могу только обещать, что буду осторожен и не стану больше тебя отталкивать. Если что, я проживу и один, конечно, но, будь у меня выбор, я бы предпочел провести свою жизнь рядом с тобой. И я приложу все усилия, которые для этого потребуются. Шоу, я больше не боюсь.

Закончив, я совсем выдохся, но с груди словно свалилась огромная тяжесть. Даже если бы Шоу сказала «нет», она, по крайней мере, знала теперь, как я к ней отношусь. Я выпустил ее руку, и она согнула пальцы. Подняв взгляд, я слегка удивился, когда увидел слезы в изумрудных глубинах. Шоу коснулась другой рукой моей щеки, провела пальцем по нижней губе, потрогала колечко, слегка улыбнулась, и я вдруг понял, что все будет хорошо.

– Я сегодня собиралась к тебе на вечеринку в честь дня рождения.

Мы стояли близко друг к другу, но не вплотную. Я не мог отвести глаз от Шоу. Она положила руку мне на грудь, в том самом месте, где было вытатуировано сердце, такое же, какое я нарисовал ей.

– Я был бы очень рад.

Шоу улыбнулась чуть веселее.

– Я просто решила, что хватит уже гадать, как обернутся события – надо просто дать им случиться. Ты отстранился, Рул, но только потому что я сама тебя отпустила. Я так волновалась из-за того, что ты делал и что будет дальше… А когда ты захотел вернуться, я испугалась, потому что одной мне было плохо, и я не хотела пережить то же самое еще раз. Это было нечестно по отношению к нам обоим. Но я тоже больше не боюсь. Обещаю, что больше не разрешу себя оттолкнуть. Я правда нуждаюсь в тебе, Рул, и ты – единственный, о ком я когда-либо мечтала. Я должна была крепче держаться за тебя, потому что ты прав: нужно обращаться осторожней с этой штукой, – Шоу похлопала ладонью, с нарисованным на ней сердцем, по моей груди. – Ты сделал мне драгоценный подарок, самый лучший, о котором я только могла мечтать.

Я крепко обнял ее и приподнял, страстно желая поцеловать Шоу, сделать все то, о чем я так скучал, поделиться своими чувствами, чтобы она забыла грубые руки Дейвенпорта. Но, как только я собрался приступить, Шоу отстранилась и покачала головой.

– Если начнешь, то опоздаем на ужин и на вечеринку.

Она была права, но я уже ничего не боялся. Я держал Шоу в объятиях и ни о каком другом подарке даже не мечтал. Видимо, это читалось у меня на лице, потому что Шоу вдруг сдержанно и чопорно коснулась моих губ и вывернулась из хватки.

– Я люблю тебя, Рул, правда, люблю. И я приготовила тебе подарок на день рождения, но с ним придется немного подождать, пока мы не останемся одни, не опасаясь, что вдруг влетят Эйден или Кора. Так что ступай развлекаться с парнями. Увидимся в баре… а потом отпразднуем наедине.

Я надулся. Да, надулся, как ребенок, которому не дали любимую игрушку… да я, на свой лад, и был ребенком. Мы слишком долго томились друг без друга. Мне хотелось прикоснуться к ней, обнять, но Шоу упорствовала.