Любовь во время чумы
Шрифт:
– Я согласен, сэр, - ответить по-другому этому властному человеку было нереально.
– А с этим что делать? – обратились к Чарли другие мужчины.
– Если он жив, поднимите и несите. Им займётся Джейн. Когда очнётся – лично вырву ему поганый язык.
****
Примерно два года спустя
Жарко палило солнце, выбивая из наших тел десятый пот. С новой миссией отправлялась команда солдат – на этот раз на север, где безжалостное светило, возможно, уничтожило не всю растительность и оставило пригодные для засевания почвы, а в лесу выжили дикие звери. Канада могла стать местом нового обитания людей.
Не я отправлялся туда, на этот раз - нет. С тех пор как вернулся на базу четыре месяца назад, я неустанно думал о Белле, о возвращении к ней, о родившейся подрастающей дочери, и о Чарли, который на этот раз точно прибьёт меня за то, что поступил против его воли.
Я знаю, что должен был заслужить его доверие – в его глазах я был не более чем совратителем, врагом. Но ради Беллы и её любви ко мне, ради того чтобы у ребёнка был отец, Чарли наступил на горло своей гордости и позволил мне остаться.
Я выполнял любую работу. В основном община занималась выращиванием овощей, соорудив крытую стеклом огромную теплицу в одном из провалов в шахту метро. На такой глубине внутри скапливался конденсат, а плющ обвивал сооружение сверху, за счёт этого солнце не выжигало растения, и община могла существовать на подножном корму. Работы было много, людей – мало. Всего около ста пятидесяти человек.
Я думал, у нас на базе «пятьдесят один» слишком строгие условия, но насмотревшись на отношение между членами общины, я стал сомневаться, какие были лучше: отделение женщин, как у нас, военный устав в любом действии, и в итоге лишение людей права на какой-либо выбор. Или беспорядочные связи, как здесь, когда женщины зачастую подвергались насилию и без учёта их мнения выдавались замуж. Белле это тоже грозило, если бы не появился я.
У нас родилась славная девчушка, и мы назвали её Хоуп – потому что она подарила нам надежду на счастье. И у нее был иммунитет. Как и все детки, она заболела сразу после рождения, но перенесла заразу легко и быстро: два дня лихорадки, и все.
К тому моменту Чарли Свон уже успокоился и перестал следить за каждым моим шагом – я почти стал в общине своим. Но у меня были ещё дела. Важные дела. Я не мог бросить все те тысячи людей, оставленные на базе и надеющиеся на спасение, голодающие и отчаявшиеся! На мне висел долг, и я обязан был вернуться, даже если придётся пожертвовать своим счастьем. Белла понимала и соглашалась, что это правильно. Но на понимание Чарли и остальных рассчитывать не приходилось…
Когда Хоуп исполнился год, я собрал рюкзак, попрощался с Беллой и дочерью, клятвенно обещав вернуться, и отправился в обратный путь.
Дальше были месяцы обследований и тестов, написания изнурительных отчётов, проверок и экспериментальных вакцин. Я ведь заработал свой собственный иммунитет, переболев чумой, так что не было никакой надобности рассказывать об общине и обо всем, что со мной на самом деле случилось. Я раскрыл лишь первую часть: о том, как все погибли под завалом в старой шахте метро, о том, как я лежал со сломанной ногой и не имел возможности добраться до базы, о том как болел и думал, что умру. По счастью, мне поверили, тем более что и доказательства – моя хромота и неправильно сросшаяся нога – были налицо.
Не было никакой возможности сбежать – выход тщательно охранялся. Мне
Это был не первый раз, когда мне позволили выйти на свежий воздух и присоединиться к тем, кто образовал палаточный лагерь на поверхности. Люди настолько устали жить под землёй, что совершенно не желали снова туда спускаться – теперь база была лишь местом работы в оранжереях и лабораториях, спать предпочитали наверху.
Я всё продумал: бросил свой именной рюкзак возле узкого каньона - трещины, в глубине которой никто не смог бы ничего разглядеть, да и спускаться туда было бессмысленно и небезопасно. Клок своей куртки повесил на торчащий из иссушённой земли сучок, чтобы выглядело так, будто я попросту поскользнулся и провалился. Теперь меня не будут искать. Все решат, что я умер.
И отправился домой. Я выполнил долг – люди с базы были спасены, здесь меня больше ничто не держало. Сердце рвалось к любимой женщине, вынашивающей нашего второго ребёнка, я надеялся, сына. Если повезёт, я увижу большой округлый живот.
Со мной был запас продуктов и пара литров воды, но я знал, что доберусь во что бы то ни стало, даже несмотря на то, что неблизкий путь на этот раз придётся проделать пешком. Я не мог взять автомобиль, потому что тогда бы меня стали искать и неизбежно нашли бы общину, а я обещал защитить её от любого вторжения чужаков.
Любовь помогала мне двигаться вперёд, инстинкт выживания – находить воду, залезая в глубокие ущелья и собирая ночную росу. Я экономил силы, передвигаясь с раннего утра до полудня, отдыхал на пике жары в тени, и затем шёл дотемна. До Финикса я добрался в итоге за какую-то неделю, и ещё день потратил на обход города. В его южной части и располагалась община.
Когда я подошёл к теплице с южной стороны, меня заметил патруль, в котором, как назло, оказался Джеймс – тот самый мерзавец, которому я уже расквасил когда-то морду. Нагло усмехнувшись, он направил на меня видавшую виды двустволку, прекрасно осознавая, что у него наконец-то есть настоящий повод пристрелить меня. Второй патрульный, парень по имени Сэм, ударил по стволу.
– Ты с ума сошёл?! – закричал он на Джеймса. – Чарли сказал – доставить живым, он сам с ним разберётся.
– Старый шериф опять простит этого урода, - злился Джеймс, однако больше не сделал попытки удержать меня, когда я проходил мимо. Только сплюнул мне под ноги, глядя за мою спину, словно я привёл с собой целый отряд.
– Я один, - разочаровал я его.
– Это тебе не поможет, - сплюнул он ещё раз, целясь в мой растоптанный ботинок. Промахнулся.
– Чарли, и вправду, обещал прикончить тебя, - шёпотом сообщил Сэм.
– Но учитывая обстоятельства, сейчас не станет устраивать разборки – не до тебя ему.
– Что за обстоятельства? – насторожился я.
Сэм усмехнулся.
– Твоя жена рожает.
Так быстро я давно не бежал. Ворвался в наше подземное жилище, окруженное зеваками, и сразу бросился на второй этаж – оттуда доносились крики. Меня пытались удержать снаружи, но я толкнул дверь и кинулся к постели, сбросив на пороге тяжёлый рюкзак.