Любовь вопреки
Шрифт:
— Ярик, Яричек, пожалуйста, — слышу испуганный голос сбоку и чувствую горячие руки на своих плечах.
Отпускаю его. Дышу.
Хватаю Машу за руку и иду с ней к выходу, чувствуя внутри кипящую лаву.
Когда выходим на улицу, она меня останавливает и вжимается в меня, крепко обнимая. Я торможу сначала, а потом кладу руки ей на спину и зарываюсь носом в волосы, вдыхая их аромат.
Бля, как она пахнет…
— Спасибо, — шепчет мне прямо в шею, а я…
А я, кажется, крепко попал.
Глава 9.
Я не могу понять, что вдруг случается с Ярославом, но он резко становится каким-то другим. То ли он так сильно разозлился на этого парня с его работы, то ли волнуется перед поездкой к отцу, но что-то явно резко пошло не так.
Он переодевается в костюм для ужина прямо в машине, потому что на работе из-за психов и чего бы то еще ни было, он сделать это не успел.
И боже.
Как он хорош в классике. Брюки и черная рубашка делают его просто красавчиком. Он и так хорош собой, это отрицать глупо, но в этом образе — просто сумасшествие какое-то.
Мы и правда круто смотримся, оба в черном, молодые и красивые.
В какой-то момент я ловлю себя на мысли, что наше опоздание немного сыграет нам на руку. Когда мы появимся — все взгляды будут точно обращены на нас. А мы этих взглядов достойны, я уверена.
Когда наконец-то едем на ужин, слежу за эмоциями Ярослава. Не понимаю, что с ним вдруг случилось, но даже легкое поглаживание его по руке, плечу и спине, пока он едет, не дарит никакого расслабления. Наоборот, мне кажется, что он напрягается только сильнее, и я решаю не делать хуже и убираю руки от него, пытаясь удобно устроить их на своих коленях.
Через двадцать минут мы паркуемся у назначенного ресторана, и по количеству дорогих машин можно сказать, что это далеко не “простой семейный ужин”.
Так и случается.
Людей в зале катастрофически много, повсюду снуют официанты с подносами напитков и канапе, работают фотографы и операторы, далеко на сцене что-то вещает ведущий.
Если у Игоря понятие семейного ужина обозначает именно это, то у меня для него плохие новости.
— Какая пара! — звучит справа от нас. Мы поворачиваемся на звук синхронно и замечаем смешного невысокого парня с камерой в руках. — Позируйте, сделаем вам красивое фото.
Ярослав не очень рад такому предложению, но я шепчу ему на ухо негромкое “пожалуйста”, и он все-таки сдается и соглашается на фото, хотя я была уверена, что он продолжит отпираться.
Но он прижимает меня к себе за талию крепко, у меня даже воздух из легких вылетает от резкости этого движения. Я устраиваю руку на его плече, вторую кладу ему на торс и улыбаюсь в камеру, как самая лучшая дочь своего неотца в мире.
Фотограф отдает фото сразу же, у него с собой мини-принтер, который делает печать сразу после съемки кадра.
И… блин. Мы и правда очень красиво
— Красивая пара, вас на обложку журнала можно, — говорит нам фотограф с улыбкой и идет искать новых жертв.
— Красивые и правда, — комментирую, глядя на фото, а Ярослав только кивает, хотя смотрит тоже пристально. Убираю фото в клатч. Обязательно сохраню на память.
— Я схожу к отцу, хорошо? — спрашивает он меня, шепча на ухо и снова придвинув к себе за талию. — Не скучай тут одна, пожалуйста, я скажу, что мы на месте, и вернусь.
— Я с тобой пойду!
— Нет, Маша. Если хочет наорать на кого-то из нас, пусть это буду только я, — говорит он без права на отрицание, и мне ничего не остается, как просто стоять и пялиться на толпу.
Правда делаю я это совсем недолго, потому что обзор мне закрывает некто в белой рубашке и жутко скучном костюме тройка.
Он протягивает мне бокал с каким-то коктейлем, что держал в своей правой руке, а потом странным и немного смешным голосом произносит:
— Разрешите познакомиться? Давид.
— Разрешаю, — жму плечами и забираю бокал из его рук, но пить ничего не собираюсь. Вряд ли, конечно, у кого-то хватит мозгов подсыпать что-то в коктейли на таком вечере с такими людьми, но мало ли… От греха подальше и не пью. Потому что не хочу проснуться потом черт знает где и черт знает с кем. — Я Маша.
— И что такая красивая Маша делает тут одна в таком соблазнительном платье?
Господи… где его учили таким подкатам? В две тысячи третьем? Ну правда, у него еще немного прилизанная прическа, ну точно сбежавший оттуда.
— Ждет своего спутника, — звучит у меня за спиной, и я сразу же расслабляюсь и успокаиваюсь. Когда он рядом, мне вряд ли может грозить опасность. Скорее нет, чем да.
— Яр, иди, куда шел, — говорит этот Давид моему Ярославу, и тут уже закипаю я. Но меня спасает сам Ярослав. Тем, что отвечает слишком оперативно, и тем, что придерживает меня за талию, поглаживая пальцем по голой коже на боку, тем самым успокаивая.
— Так я сюда и шел, — он усмехается. — За ней.
— Господи, просто давай уйдем танцевать, без разборок, — прошу его, и тяну в сторону, чтобы, как и обещала ему, танцевать.
Он обнимает меня за талию и кладет подбородок мне на плечо, а я обхватываю руками спину и утыкаюсь носом в его шею.
Это… близко. Возможно, даже слишком. Но почему-то комфортно сейчас именно так.
— Вы знакомы? — спрашиваю, и Ярослав явно понимает, о ком речь. Я говорю о Давиде. Они разговаривали так, словно знают друг друга. Я же раньше на такие тусовки не приходила, поэтому понятия не имею, кто тут есть кто.
Людей и правда очень много, человек сорок назад это всё переросло понятие “семейный ужин”.