Любовь-война
Шрифт:
– П-почему он в больнице? – дрожа от волнения, спрашиваю я. – У него что-то серьезное?
– Еще бы! Его ведь целая толпа пинала! – зло усмехается Гуляев. – Перелом ноги, трещины в ребрах, сотрясение, множественные гематомы – полный букет, короче. Попрощался Шульц и со здоровьем, и с баскетболом… Довольна ты теперь?
От его слов я вся леденею, а в груди становится до странного тесно. Боль, сожаление, страх, раскаяние – все перемешалось и склеилось в один мучительно скребущий ком. Мне хочется продолжить допрос Гуляева, а я ни
– Крис, а ты чего, правда не знала? – Гуляев подозрительно приподнимает бровь, вглядываясь в мое побледневшее лицо.
– Нет, конечно! – прячу глаза в пол, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.
Блин, как же я так облажалась?! Ведь одно дело, когда тебя наказывает собственный отец, и совсем другое – когда на тебя нападают толпой твои враги! Что обо мне подумал Шульц? Что я конченная истеричка, окончательно спятившая на почве ненависти? Да, скорее всего, именно так он и решил.
А я ведь не хотела… Ну, то есть хотела, конечно, но не так… Совсем не так.
А Череп просто взял и единолично принял столь ответственное решение. Не посоветовался и даже в известность меня не поставил. Хотя, я подозреваю, что вся эта ситуация стала для него лишь поводом. Олег всю дорогу ненавидел Шульца и втайне мечтал ему отомстить. За то, что Андрея все любят, а его, Черепа, лишь боятся. За то, что Андрей всегда побеждает в драках один на один. За то, что стая Шульца объективно сильнее его собственной.
– К нему… К нему можно? – дрожащим голосом интересуюсь я. – Посетителей пускают?
– Пускают, - как бы нехотя отвечает Гуляев. – Но вряд ли он захочет тебя видеть. Я бы на его месте точно не захотел.
– В какой он больнице? – проигнорировав Лехин выпад, продолжаю я. – Палата какая? Этаж?
– Нет, Крис, я тебе ничего говорить не буду, - качает головой парень.
– Леш, ну, пожалуйста…
– Не-не-не, даже не пытайся. Шульц мне строго настрого запретил распространяться. Я тебе скажу, а он на меня потом всех собак спустит, мне оно надо? Давай ты как-нибудь сама эту кашу будешь расхлебывать, без моего участия.
Гуляев обходит меня и вновь движется к выходу из школы.
– Лех, прошу! – цепляюсь за его рукав, чувствуя, как душащие меня слезы изливаются наружу. – Я правда перед ним виновата! Я не думала… Не знала, что все так обернется… Честное слово! Я извиниться хочу…
Всхлипы раздирают грудь, и мне приходится сделать паузу, чтобы глотнуть воздуха. Вдох выходит рваным и обреченным, и я прям физически ощущаю, какой слабой и несдержанной выгляжу со стороны. Но впервые в жизни мне плевать на то, что подумают окружающие. Все мои мысли свелись к одной единственной проблеме: мне нужно узнать адрес больницы Шульца. Просто жизненно необходимо.
Гуляев смотрит на меня сверху вниз, и в его взгляде мельком проскальзывает что-то похожее на жалость.
– Ладно, Крис, не ной, скажу я тебе, где он лежит, - наконец говорит Леха.
– Только поклянись, что ты ему меня не выдашь. Если спросит, откуда адрес узнала, ответишь, что сама нарыла… Или что у класснухи выпросила, поняла?
– Поняла, - торопливо киваю я. – Ни за что не выдам.
Тяжело вздохнув, Гуляев достает из рюкзака блокнот, царапает на нем пару строк, а затем вырывает лист и протягивает его мне.
– Спасибо, Лех… Блин, а ты, выходит, не такой засранец, каким кажешься, - пытаюсь шутить, чтобы привести себя в чувства.
– А ты, выходит, не такая бесчувственная стерва, какой хочешь быть, - задумчиво тянет он в ответ.
Пожав плечами, шагаю к выходу, но вдруг резко останавливаюсь и, обернувшись, спрашиваю:
– Лех, а почему ты все-таки дал адрес больницы? Только не говори, что на слезы мои повелся.
– Само собой, слезы здесь не при чем, - отзывается он. – Просто я подумал, раз ты наконец готова сделать шаг к нему навстречу, может, он не оттолкнет тебя… Кто знает, может, ему это до сих пор нужно.
Глава 32
Кристина
Перемахиваю через развалившийся забор и, срываясь на бег, несусь к базе Донских. Воздух свистит в ушах, сердце колотится о ребра, а голова пульсирует от вновь и вновь возникающих вопросов: кто участвовал в избиении Шульца? Как Череп объяснил ребятам нападение на него? Если хотел отомстить за меня, то почему не предупредил о своих планах?
Выбегаю к веранде и, с трудом переводя дыхание, упираюсь взглядом в присутствующих. Кажется, сегодня в сборе почти вся стая. Что ж, так даже лучше.
– Крис, ты че какая запыхавшаяся? – иронично вскидывает брови Череп. – Соскучилась, что ли? Поэтому бежала?
– Шульц в больнице. Ты знаешь, почему? – проигнорировав его вопросы, с вызовом говорю я.
Повисает пауза, в течение которой Олег задумчиво барабанит пальцами по скамейке, а затем поднимется на ноги и кивает:
– Знаю.
– Вы на него напали! Толпой на одного, да?! – от ярости мой голос подскакивает на несколько октав.
– Я что-то не улавливаю причин твоего недовольства, - жестко обрубает он, приближаясь. – Ты в моей стае. Шульц избил тебя, а я избил его. В чем, собственно, проблема?
– В том, что я не просила тебя этого делать! – верещу я, сжимая кулаки. – Зачем ты все решил за меня?!
– Громкость убавь! – рявкает Череп и потом чуть спокойнее добавляет. – Я решил не за тебя, а за себя. Я вожак, и поступаю так, как считаю нужным.
– Это подло и гадко лезть кучей на одного, и я…
– Крис, замолчи, - предостерегает меня Олег. – Закрой рот, иначе ты сейчас наговоришь лишнего, а от ответственности за свои слова я тебя не освобожу.
– Да пофиг! – отмахиваюсь я. – Потому что это все чудовищная ошибка! Шульц не избивал меня! Это сделал мой отец в воспитательных мерах! Вот так вот!