Любовь за вредность
Шрифт:
— Ты в студии бальных танцев занимался? С Панкратовой, правда?
Он кивнул:
— Ну да, шесть лет. Хотя мне этого вовсе не хотелось. Я еще в спортивную студию ходил, на карате. Да еще учился в школе с математическим уклоном. Уходил из дома в семь, приходил в десять. Так что ходил я на танцы только из-за родителей. Им уж очень хотелось Геннадию Петровичу угодить, он же друг отца еще со школы. Вот и приходилось с Викторией на соревнования разные ползать. У нее кавалера не было: парней на бальных танцах кот наплакал. Они на такие мероприятия
Краем глаза я заметила, что за нами пристально следит хорошенькая девушка. Она оценивающе щурилась, определяя, кем мы приходимся друг другу. С каждым танцем она оказывалась все ближе и ближе, пока не остановилась рядом. Я ожидала какого-нибудь гнусненького вопроса, и он последовал. Обращаясь к Евгению, она невинно спросила:
— Извините, а вы со своей тетушкой в каком корпусе живете?
Она надеялась меня полностью деморализовать, но у меня от смеха все поджилки затряслись, и я с трудом расслышала грубоватый ответ Евгения:
— А какое вам дело, где мы с женой живем?
Девица сделала вид, что жутко расстроена:
— Ой, извините, я думала…
Посмеиваясь во весь рот, я уточнила:
— Что вы думали, мы уже поняли. Вы хотели подчеркнуть, что я старая и неказистая в отличие от вас, молодой и красивой. На редкость топорная работа, надо сказать.
Бедная особа растерялась. Такой прямоты она не ожидала. Видимо, все вокруг играли по ее правилам, и, напоровшись на равных по силе противников, она сдрейфила. Побледнев, полуиспуганно протянула:
— Да я вовсе не то имела в виду…
Евгений брезгливо подтвердил:
— Да не отпирайтесь уж! Навидался я за свою жизнь подобных идиоток. Почему вы считаете, что так уж хороши? И запомните: умные мужчины терпеть не могут нахальных дур!
У нее на глазах появились слезы, и она убежала, оставив меня наедине с моими неприятными мыслями. Это только первая ласточка. Видимо, такая судьба ждет всех, кто связывает себя с красивыми мужчинами. И претенденток будет немерено, пока не появится действительно молодая и красивая. И тогда Евгений поймет, что ему гораздо лучше с ней, чем со мной. Я так углубилась в предполагаемые неприятности, что не поняла, что мне говорит мой спутник.
Он потряс меня за плечо и вывел из здания на свежий воздух. Пасмурно спросил:
— Ну и что ты опять себе навоображала?
Пришлось изобразить полнейшую невинность:
— Ничего. Просто спать хочу. А что, ты мне что-то говорил?
— Да у тебя сонная болезнь просто. Спишь и спишь…
Я возмутилась:
— Какой поклеп! Когда это я сплю? Ты же мне не даешь!
— Но ведь я же не сплю, когда ты рядом!
— Просто у тебя сил больше! — Я готова была спорить по пустякам, лишь бы увести его от ненужной мне догадки.
Придя в номер, он посадил меня рядом с собой, и я догадалась, что предстоит серьезный разговор.
— Почему ты никак не можешь понять, что мне совершенно неинтересны эти глупые девчонки? Что мне нужно сделать, чтобы ты
Он требовательно смотрел на меня в ожидании ответа. Но дело-то вовсе не в нем, а во мне. Слишком много у меня проблем, и вряд ли я смогу с ними когда-нибудь справиться… Чтобы прекратить эту никому ненужную вытягивающую жилы беседу, я фривольно провела пальцем по его ключице. Он взглянул на меня с пониманием.
— Пытаешься меня отвлечь? — Он хотел гордо добавить, что у меня ничего не выйдет, но я погладила его колено и медленно провела ладонью по бедру. Эта незамысловатая ласка тут же отправила его в аут — у него помутнел взгляд, напряглись мышцы живота, и он хрипловато пробормотал: — Ладно, потом договорим…
Под утро я проснулась от тихого шуршания в углу. Раньше одна лишь мысль о мыши заставила бы меня задрожать от ужаса, но теперь, под защитой сильного мужчины, мне сам черт был не страшен. Я чувствовала себя так хорошо, что испугалась. Как же я буду жить одна, без него? Если подобная перемена произошла со мной всего за пару недель, то что станет за большее время? Я ведь попаду от него в такую зависимость, которая сделает невозможной саму жизнь без него!
Решив выйти из этой истории с наименьшими потерями, я целую неделю тайком репетировала в ванной наш последний разговор и в день отъезда безмятежно заявила Евгению, еще расслабленно лежащему на постели и пристально следившему за каждым моим шагом:
— Евгений, я не хочу, чтобы мы встречались в городе. Мне это ни к чему.
Он рывком сел, нимало не заботясь о своей наготе, и с недоверием посмотрел на меня.
— Что за чушь?
Надеюсь, выражение кокетливого удивления, что я столько времени репетировала перед зеркалом, удалось мне в полной мере. Теперь может вывезти только автоматизм. Но и он подведет, если разговор пойдет не туда. Я легкомысленно повторила:
— Конечно, порезвились, и хватит. Отпуск кончился, начинаются трудовые будни. Мне в нормальной жизни курортные романчики ни к чему.
Он сначала побледнел, потом покраснел. Да, хорошая тренировочка для его сердечной системы. Просипел с каким-то чрезмерным даже для себя гневом:
— Ну, ты саму себя переплюнула! Думаешь, я тебе поверю?!
Ну что ж, этот вариант тоже был мной проработан.
— Ну, это твои проблемы — верить мне или нет. Я же тебе говорю, что не хочу больше с тобой встречаться.
Он несколько задумался. Потом пробуравил меня сумрачным взором, как Байрон, и потребовал уточнений:
— Почему?
Да по кочану! Вот ведь безобразие какое — объяснения ему еще подавай! Хорошо, что я продумала и это.
— Просто надоело. Мне, знаешь, быстро все надоедает. Характер такой, непостоянный.
Он почувствовал себя надоевшей игрушкой. Нет, не хотела бы я быть на его месте. Вложить столько сил, столько чувств, и вдруг такой глупый конец… Но что поделаешь, другого выхода я не видела. Пусть лучше злится, чем переживает…