Любовь Жигана
Шрифт:
Предложение Панфилова его поразило. Тот предложил ему совместное владение салоном и распределение прибыли фифти-фифти – 50 на 50. Причем отказался от возмещения издержек на осуществление проекта, то есть от полумиллиона долларов! И на идиота он нисколько не был похож. Скорее наоборот.
Серж некоторое время ломал голову над тем, почему Панфилов так поступает, но потом просто выбросил это из головы. Раз решил сделать так – значит это ему нужно. Значит, деньги для него не имеют такой ценности, как для подавляющего большинства остальных россиян. Что ж, это его дело. У Сержа теперь слишком много других забот, чтобы забивать себе голову такой ерундой.
Он обзванивал крупнейшие строительные фирмы, разговаривал с менеджерами, архитекторами, инженерами-вентиляционщиками, геологами, дизайнерами и прочими специалистами, пока не понял, что на постройку нового здания, обещанного ему, полумиллиона долларов просто не хватит. Это его слегка обескуражило, но помогло более трезво и реально взглянуть на свой проект.
Строить новое здание не было никакой необходимости. Не нужно было даже покупать здание, достаточно было взять его в аренду и сделать необходимый ремонт. Главное сейчас – открыть салон и запустить его на полную катушку, чтобы можно было раскручивать проект дальше и дальше и завоевывать симпатии клиентов. Все остальное придет потом.
Но даже этого он не мог сделать, пока Панфилов не выполнит первую часть их договора – не урегулирует вопрос с его прежним хозяином – ордынцем Сашей Шиндлером. Как Константин будет его урегулировать, Сержа совершенно не интересовало. Раз взялся, – значит, должен сделать, это полностью его проблема. Сержа волновал только один вопрос – когда Константин это сделает?
Константин не рассчитывал на то, что с Шиндлером удастся договориться или откупиться от него. Он слишком хорошо знал нравы таких людей и их представления о жизни. Они уверены, что, пока человек идет на компромисс, на него можно продолжать давить и угрожать ему. А как только он упрется и будет стоять на своем – просто его убить. И закрыть проблему.
Однако Панфилов решил закрыть проблему первым. Он сам убьет этого Шиндлера и тем самым расчистит путь Сержу Ефремову. От этого зависит, получит ли Панфилов то, на что надеется. Рисковать он не мог.
Вопрос с Сашей Шиндлером должен быть решен надежно, без всяких оговорок, без всяких «если». Потому что он будет последним, кто увидит прежнее лицо Константина Панфилова.
Район Ордынки Панфилов знал неплохо, хотя и не настолько, чтобы ориентироваться в нем с закрытыми глазами. Но, когда Серж рассказывал ему, где находится «резиденция» управляющего общаковой собственностью ордынцев, Константин отчетливо вспомнил небольшое трехэтажное здание на углу Пятницкой и Вишняковского переулка.
Первый этаж занимал ресторан с красноречивым названием «Трактир на Пятницкой». На втором этаже находилось казино, носящее официальное название «Зеро», но которое было больше известно как «Прощальный бакс». Часть третьего этажа занимали «нумера», в которых Шиндлер держал несколько «девочек» для «своих», то есть для постоянных клиентов. Можно было и со своей бабой подняться на третий этаж, но стоило это не дешевле, чем снять «девочку» Шиндлера.
Там же, на третьем, располагалась и небольшая «контора», где Шиндлер подсчитывал прибыль и ломал носы своим «шестеркам», когда те приворовывали слишком много. Бригадиры у него все со сломанными носами ходили, словно боксеры – профессионалы, хотя бокс большинство из них смотрели только по телевизору.
Брать его в «конторе» было практически невозможно. На это потребовался бы взвод ОМОНа как минимум. Первый охранный пост был выставлен Шиндлером у входа в ресторан, второй – на лестнице, ведущей на второй этаж, в казино, и третий – у дверей «конторы». На одном из них обязательно нашумишь, а это значит – провалишь всю операцию: у Шиндлера наверняка предусмотрен какой-то запасной путь отхода на случай непредвиденной опасности. Уйдет – и глазом моргнуть не успеешь.
Кроме того, Шиндлер, чтобы не иметь неприятностей, раз и навсегда запретил устраивать разборки в ресторане. Его охрана проверяла приборами каждого входящего и предлагала сдать оружие на хранение или отправиться в другое место.
Поначалу кое-кто скандалил, а потом привыкли. Понравилось даже. Да и правду сказать, в шиндлеровском «Трактире на Пятницкой» не было ни одного случая убийства. Случались иногда мордобития, когда дело кончалось выбитыми зубами и сломанными носами.
Но даже и любителей помахать кулаками охрана потом долго не пускала в ресторан, выполняя жесткий приказ Саши Шиндлера, который очень заботился о репутации своего заведения.
И, надо сказать, ресторан был на хорошем счету не только у милиции, но и у клиентов. Он пользовался славой самого безопасного заведения в Замоскворечье, а потому был весьма популярен. На так называемую «проходимость», то есть на число гостей за одну рабочую смену, Шиндлер пожаловаться не мог. И не жаловался. Ресторан приносил ровную стабильную прибыль, хотя ничего особенно выдающегося ее сумма, конечно, не представляла. Но Шиндлер характером был в свою любимую бабушку, старую еврейку Нину Георгиевну Шиндлер, которая любила повторять: «Курочка по зернышку клюет, а весь день сыта бывает!»
Нина Георгиевна тащила в квартиру всякий хлам, который попадался ей на глаза на московских улицах. Ее внук Саша с раннего детства запомнил атмосферу тотального скопидомства, которую создала бабушка в их семье. Он успел возненавидеть это качество в людях, но по-другому относиться к некоторым вещам уже никогда научиться не смог бы. Прежде всего – к деньгам. Бабушкина маниакальная страсть тащить все в дом приобрела у него вполне цивилизованную форму, но не стала от этого психологически менее интенсивной.
Константину пришлось поломать голову, прежде чем удалось решить ребус – как уничтожить Сашу Шиндлера? Но опыт в подобных делах у него был, слава богу, так что задача, в конце концов, обрела единственно верное решение…
Водила шиндлеровской «Ауди» – Витька по кличке Козел – отчаянно скучал, дожидаясь шефа, чтобы отвезти его после еженедельной «планерки» в сауну. Там Шиндлер отчитывался в сборах за неделю, а ордынская верхушка решала, какую часть прибыли вложить в дело, а какую – потратить на «неотложные нужды».
Дела у ордынцев в последнее время шли неплохо, недельная зарплата составляла приличные «куски». После того как сборами стал заведовать Шиндлер, у ордынцев модно стало тратить деньги не на баб и наркоту, а пристраивать их с умом. По примеру своего расчетливого и прижимистого «управляющего делами» ордынцы покупали недвижимость – любую, какая под руку попадется, в основном за границей, – открывали собственные магазинчики, автостоянки, покупали квартиры в Москве, которые потом сдавали внаем, и даже вкладывали деньги в акции предприятий, в основном германских.