Любовь жива
Шрифт:
— Ты думаешь, он тогда убежал на Север?
— Да, миссис, я уверена в этом, если он так и не пришел ко мне. Но если я получу свободу, я найду его. Я буду искать его везде, где только можно.
Тэйлор надолго задумалась перед тем, как задать следующий вопрос.
— Ну, а если бы не надо было искать Цезаря и с ним все было бы в порядке, — спросила она, — ты все равно бы уехала?
Дженни пристально смотрела на свои руки, словно они сейчас представляли главный интерес.
— Что же ты молчишь, Дженни? Так ты бы уехала?
— Да, миссис, — дошел до Тэйлор ее шепот.
— Но почему?
— Я
Тэйлор стремилась понять до конца.
— Но мы же всегда к тебе хорошо относились. Может, даже лучше, чем если бы ты жила свободной на Севере.
— Да, конечно, миссис, вы всегда были добры ко мне. Всегда.
— Тогда почему же?
— Миссис Тэйлор, вы и господин, еще и мистер Мартин — все вы действительно прекрасно относились ко мне. Я всегда носила вещи, о которых большинство моих собратьев даже не мечтали. Вы никогда не наказывали меня и никогда не давали тяжелой работы. Вы даете мне так много… И все же я… не свободна. Свобода — это то, что я, не задумываясь, предпочту всем вещам на свете. А сейчас я — рабыня. Все равно что вещь, которую можно купить и продать в любое время, которую можно оторвать от семьи и даже послать вниз по реке на другие плантации… Если янки победят, я никогда не останусь здесь. Раньше я никогда не думала, что свобода так близка. Да, миссис, если победят янки, я оставлю вас. Я выберу путь на Север.
Тэйлор была поражена словами Дженни. Она не сдержалась, чтобы не спросить:
— Ну, а если победят южане?
Рот Дженни плотно сжался, и она криво усмехнулась:
— Тогда я останусь с вами… И постараюсь, насколько это возможно, быть счастливой здесь. У меня тогда не будет выбора.
Сказанное Дженни заставило Тэйлор глубоко задуматься. Она настраивала себя на то, что должна отвергнуть признание служанки и не расстраиваться по этому поводу. Но что-то такое засело в ее душе и не давало забыться. Это была правда. Правда, сказанная человеком, мечтающем о настоящей свободе.
— Спасибо тебе, Дженни. Спасибо, что ты ответила мне честно, не солгав, — сказала она. — Ты можешь идти спать. Я позабочусь о себе сама.
— Да, миссис. — Дженни встала и повернулась, чтобы идти. — Миссис, — сказала она уже издалека. — Вы всегда равно были мне госпожой и другом. Я чувствовала это. И знаю, что никогда никому не посчастливилось иметь такую госпожу, как мне. Не думайте об этом иначе.
— Благодарю тебя, Дженни. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, миссис.
Глава 14
Слабый ветерок шевелил занавески на окнах, когда Тэйлор проснулась. Воздух был чуть свежее, чем вчера, но это нисколько не обещало дневной прохлады. Тэйлор спала, укрывшись только простыней. Она еще чувствовала усталость от вчерашнего дня. Соскользнув с кровати, она подошла к окну освежиться. Неожиданно она решила поехать с Дэвидом и Мэрили в Спринг Хавен. Она быстро ополоснула лицо тепловатой водой из кувшина. За дверью она услышала шаги и подумала, что это Мэ-рили. Выглянув из комнаты, увидела Дэвида, который уже начал спускаться по ступенькам.
— Дэвид! — окликнула она.
Он остановился, оглянулся.
— Доброе утро, дорогая.
Он все еще выглядел уставшим. Она поняла, что ночь он провел не лучшим образом. А тут еще жаркая погода…
— Я хотела бы все-таки поехать с вами, если вы теперь согласитесь взять меня. Вы подождете меня?
— Конечно, я очень люблю вашу компанию. Сейчас скажу, чтобы подготовили вашу лошадь.
— Спасибо, — сказала Тэйдор и поспешила в комнату одеваться.
Надев платье, она собрала свои непослушные пряди в узел и закрепила шпильками. Но она прекрасно знала, что прическа ее развалится еще до того, как закончится день.
Мэрили и Дэвид уже завтракали. Взяв на другой стороне стола немного гренок, Тэйлор сама налила себе кофе и присоединилась к ним. Кофе стал дорогим, и Латтимеры теперь редко позволяли себе готовить его. Тэйлор буквально смаковала каждый глоток крепкого, бодрящего напитка.
— Ну, как, мы уже готовы? — спросил Дэвид.
Обе, и Мэрили, и Тэйлор, ответили утвердительно и, дружно встав, вышли из-за стола и направились к экипажу. Уже оседланная серой масти лошадь Тэйлор была привязана к задку коляски Мэрили. Аполло нетерпеливо бил копытом по земле, пока Тэйлор гладила его по шее и ласково разговаривала с ним. Она любила Аполло, но еще больше любила свою Ташу и предпочла бы взять ее, но не могла позволить себе отнять маму у только что родившегося жеребенка.
Дэвид помог Тэйлор сесть в коляску к Мэрили, затем взобрался на своего жеребца. Тэйлор взяла поводья, и все трое двинулись в путь.
К тому времени, когда они добрались до Спринг Хавена, безжалостное солнце опять пекло нещадно, сжигая землю и все, что на ней росло. Дэвид сразу ускакал на поля, оставив женщин на лужайке у дома. Мэрили поспешила вынести свое вязание. В эти военные дни почти все южанки вязали носки, шили рубашки или делали еще что-либо в этом роде. Независимо, был ли у нее мужчина или нет, находился он в армии или дома, каждая считала себя обязанной сделать что-нибудь своими руками, чтобы можно было послать на фронт.
Тэйлор и Мэрили работали молча уже несколько часов. Солнце стояло еще высоко в небе, когда Тэйлор отложила спицы. Она смотрела на газон впереди себя, давая отдохнуть глазам после столь утомительного занятия. Она отметила, что трава совсем не ухожена, осталась такой еще с прошлого года.
Как-то получилось, что тщательный уход за лужайкой, цветами и кустами, чему раньше придавалось большое значение, теперь, перед лицом войны, потерял смысл. Пожалуй, только дубы, высаженные по краям аллеи, сохраняли свою строгую красоту. Занятая мыслями и наблюдениями Тэйлор заметила вдруг попавшего в поле ее зрения мужчину на едва передвигавшейся от усталости лошади, который направлялся прямо к ним. Он был одет в покрытую красной пылью форму конфедератов.
— Смотри, кто-то едет, — бросила она Мэрили. — Военный.
Мэрили, неохотно отрываясь от вязания, посмотрела на приблизившегося уже всадника. И вдруг вскочила с криком:
— Тэйлор, это же он! Это Филип! Господи, он жив, жив!
Мэрили, словно птица, подлетела к Филипу и протянула ему руки. Бросив поводья, тот ринулся к Мэрили и схватил ее в свои объятия.
Тэйлор, не вставая, смотрела на них и улыбалась. Филип и Мэрили стояли так долго, ничего не говоря, просто глядя друг другу в глаза. Потом он потянул ее к себе и крепко прижал к своей груди: