Любовь жива
Шрифт:
— Джеффри! — она обняла его, стараясь не задеть руки. — Входи же! Когда ты вернулся? Ты ранен? Есть ли какие-нибудь известия от Роберта и Филипа?
Провожая его в библиотеку, она спрашивала и спрашивала.
— У меня все хорошо, — твердо сказал Джеффри, когда они сели друг против друга. А как ты, Тэйлор? Ты чудесно выглядишь.
— Благодарю тебя. И у меня все хорошо.
— Я с печалью узнал о Дэвиде…
— Спасибо, Джеффри, — сказала она тихо, и краска смущения бросилась ей в лицо. — Расскажи лучше мне о своем ранении. Это не очень опасно?
— Меня
Впервые, пожалуй, Тэйлор задумалась о действительности, о кошмарах войны всерьез.
— Крики, вопли, стоны… — продолжал он. — Раненный в бою, я лежал среди мертвых. И, знаешь, молил бога, чтобы и я умер до того, как попаду в плен. Очнулся я в полевом госпитале. Там грудами лежали отрезанные человеческие конечности. Везде руки и ноги. Но я не позволил резать меня. — Джеффри нахмурился. — Они перевели меня в госпиталь в Ричмонд, потом в Атланту. Наконец, я убедил их отпустить меня домой. Но я не мог быть счастлив дома, не видя тебя. Теперь ведь я могу видеться с тобой?
Слезы выступили на глазах Тэйлор.
— О, Джеффри, как хорошо знать, что с тобой все в порядке. Я надеюсь, ты не вернешься обратно, на войну?
— Вернусь. Война эта будет долгой, Тэйлор. Призывают уже стариков и подростков. Мы ошиблись, Тэйлор, слишком ошиблись, думая о войне как о забаве.
Она подумала о Бренте. Он был одним из янки, которые рвали на части ее страну, одним из тех, кто убивал и калечил ее друзей, кого она любила. Как она может жить там, среди них? Даже ради Брента…
Джеффри заметил в ее лице некоторое смятение.
— Что-то не так, Тэйлор?
— Нет, ничего, — отвечала она, мысленно одергивая себя. — Ты будешь что-нибудь есть или пить?
— Нет, мне хотелось бы просто пройтись с тобой по аллее. Что ты на это скажешь?
— Мне это подходит, Джеффри, — ответила она и слабо улыбнулась.
— Помнишь дом Мэйсона в Атланте? — спросил он с легкой грустью, когда они проходили по саду рука об руку. — Помнишь нашу прогулку в их саду шестнадцатого апреля?
— Да, я помню, Джеффри.
— Мы были очень храбрыми тогда, не правда ли? Ты даже планировала устроить вечер в честь нашей скорой победы. В сентябре. Но, как видим, это не произошло ни в том сентябре и едва ли произойдет в этом.
Тэйлор сжала его руку:
— Джеффри, ты ведь дома, на отдыхе, тебе нужно восстанавливать свои силы — давай же говорить о более приятных вещах.
Они продолжали гулять в тишине, являя собой не очень веселую картину: Тэйлор, одетая в черное, и Джеффри, затянутый в серую военную форму и с рукой на перевязи. Это была уже обычная для Юга картина. Тэйлор снова подумала о поездке с Брентом. Но после разговора с Джеффри, когда так остро все почувствовала… Могла ли она теперь уехать и жить среди врагов? Она должна сказать «нет». Она будет ждать его здесь, пока не закончится война.
Тэйлор подвела Джеффри обратно к дому. Он действительно выглядел очень уставшим, худым и бледным, так что она решила тот же час его хорошенько накормить. Пока они ждали закусок, она налила ему чашку «кофе Конфедерации» — с добавлением сорго.
— Я прошу прощения за этот суррогат, — смущенно говорила Тэйлор. — Настоящего кофе сейчас почти нигде не найти.
Джеффри улыбнулся:
— Не волнуйся, Тэйлор, сейчас никто не пьет настоящий кофе. Я, пожалуй, даже и не вспомню теперь его вкус.
Они ели теплые бобы, сладкий картофель, горох и цыплят. Джеффри только поднес к губам салфетку, как вошел Брент.
— Тэйлор, — сказал он и резко остановился.
Воцарилась мертвая тишина. Брент и Джеффри пристально смотрели друг на друга, осмысливая ситуацию. Первым в движение пришел Джеффри. Он поднялся со своего стула, кладя салфетку, и протянул Бренту руку.
— Извините, что подаю левую, мистер Латтимер.
Брент понял и молча пожал его здоровую руку.
Тэйлор налила кофе еще в одну чашку. Руки ее дрожали так, что она пролила часть жидкости на скатерть.
— Присоединяйтесь к нам, Брент, — нервничая, пригласила она, стараясь показать, что лишь из добрых побуждений не послала никого сообщить ему, что Джеффри Стоун в Спринг Хавене.
Джеффри повернулся и посмотрел на Тэйлор. Она любила Брента больше, чем он, Джеффри, себе представлял. Теперь у него окончательно не оставалось никакой надежды. Дэвида не стало, но всегда между ними будет стоять Брент. Джеффри опустил глаза. А как бы он был счастлив называть ее своей! Черт бы побрал этого проклятого Брента Латтимера… Ну, почему он такой высокий, стройный и красивый?..
Джеффри взял свою шляпу с опущенными полями и одел ее себе на голову. Потом снова взглянул на Тэйлор. Она смотрела на него молча и взглядом умоляла не покушаться на жизнь Брента. Джеффри растерялся. Да, конечно, он должен дать уйти Бренту, чтобы его не поймали.
Джеффри взял Тэйлор за руку:
— Спасибо тебе за чудесный прием. Было так приятно провести время в твоей компании. — Он значительно посмотрел ей прямо в глаза и легко сжал руку. — На войне, знаешь ли, случаются странные вещи. Например, я недавно слышал, как один янки сумел проскользнуть на южную плантацию. Не помню уже, что побудило его сделать это, но знаю, что офицеру Конфедерации случайно удалось обнаружить его там. И хотя они когда-то считались приятелями, офицер тот из чувства долга доложил о янки своему начальству. Что потом случилось с тем янки, я не слышал. Полагаю, повесили… — Он отпустил пальцы Тэйлор. — Мне же сейчас лучше всего вернуться в город. А то как бы не случилось каких неприятностей по дороге с коляской или лошадью. Или еще чего-нибудь в этом роде… — Он сделал прощальный жест и мягко улыбнулся одними глазами. — Всего хорошего, Тэйлор. До свидания!