Любовь жива
Шрифт:
— Очень благодарно с его стороны было сделать мне это предупреждение, — сказал Брент, как только они остались с Тэйлор одни. — Теперь мы должны уехать в течение часа. Надо сказать Цезарю. А ты пока собери вещи.
Голова Тэйлор шла кругом. Она ведь решила было не ехать с ним. Теперь же чувствовала, что он, пожалуй, прав. Тэйлор вошла в свою комнату и остановилась. Что брать? Дженни поспешила ей на помощь. Видя нерешительность своей госпожи, она взяла инициативу на себя.
— Вы идите, миссис, — сказала она. — Я сама упакую ваши вещи.
Тэйлор
— …Я освобожусь от нее любым путем. Сразу, как только мы выедем. Когда опасность минует.
Тэйлор отступила назад, словно ее ударили. В ее столь эмоциональном состоянии слова Брента были восприняты только в одном смысле: он говорил о ней, о Тэйлор. Значит, он обманывал ее, заставляя верить, что любит. Он лишь использоал ее на время своего пребывания в гостях… Но почему? Неужели это правда, что он не любит ее, что хочет отделаться при первом удобном случае? Нет, он должен любить ее. Он должен…
— Тэйлор!
Она замерла, услышав его окрик.
— Тэйлор, ты уже готова?
«Я не заплачу», — подумала она, когда повернулась к нему лицом.
Он шел к ней решительным шагом.
— Тэйлор, мы уже должны ехать…
— Я… я не поеду.
На лице его появилось удивление:
— Не поедешь? Это не смешно, Тэйлор. Конечно, ты поедешь. Ты должна ехать с нами.
Она упрямо покачала головой.
— Но, Тэйлор, что случилось? Я же люблю тебя…
В груди у нее все горело. В голове словно перестукивались какие-то молоточки. Он сказал о любви… Ох, как же она любила его в эту минуту! Но он лгал. Лгал! Она знала это теперь наверняка, но не хотела открыться, что все слышала.
— Брент, я не могу ехать с вами. Я… я тщательно все взвесила. Я не поеду. Я не могу оставить свой дом. Я нужна этим людям. Спринг Хавен слишком много для меня значит. Я люблю Спринг Хавен очень сильно. Больше всего на свете…
— Тэйлор! — Он произнес ее имя так, как говорил много раз, когда они лежали в объятиях друг друга.
Он протянул руку, чтобы погладить ее по щеке.
— Нет! — закричала она, отступая назад. — Не прикасайся ко мне, пожалуйста. Я не могу ехать. Я никак не могу поехать с вами.
И она заплакала.
Брент смотрел на нее недоуменно и беспомощно. Он не знал, что делать, что сказать. Он не мог понять, что произошло.
— Тэйлор, — просил он. — Пойми, мы… я… Сейчас нельзя терять времени. Мы должны ехать. Скажи мне, что ты поедешь. Тэйлор, поедем со мной.
«Как бы я хотела верить тебе», — подумала Тэйлор, но покачала головой.
Плечи Брента опустились. Он повернулся и медленно направился в конюшню. Тэйлор внутренне боролась с собой, боясь побежать вслед с протянутыми к нему руками и сердцем, полным неизбывной любви. А может, рискнуть? Нет, нет!
— Миссис Тэйлор!
Она повернулась на зов:
— Я не еду, Дженни.
Дженни замерла и напряглась. Тэйлор коснулась ее плеча:
— Ты поезжай, Дженни, конечно. Ты поезжай. Я ведь обещала, что ты будешь с Цезарем, если только найдешь его. Теперь ты свободна и можешь быть с ним. Всегда люби его, Дженни. Я искренне желаю вам счастья.
Дженни внимательно смотрела на Тэйлор, и все испытываемые ею в этот момент чувства были написаны на черном лице. Она быстро повернулась и побежала к поджидавшим ее мужчинам, словно опасаясь, как бы Тэйлор не изменила своего решения.
Тэйлор с застывшим сердцем ждала, что Брент подъедет к ней. Его глаза издали что-то искали.
— Тэйлор, — наконец, сказал он. — Еще не поздно.
— Поздно, Брент. Все слишком поздно.
Ее последние слова больно ударили его. Что же он сделал не так? Они ведь были счастливы в эти последние дни… Он тщетно искал в своей памяти хоть что-нибудь, что могло бы прояснить ситуацию. Он понимал, что в ней произошел крутой эмоциональный поворот. Но в связи с чем? На миг он даже подумал о том, чтобы силой заставить ее уехать с ним, но тут же отогнал от себя эту мысль. Но почему-то же она изменилась к нему… А не появление ли здесь Джеффри Стоуна стало тому причиной? Возможно, Тэйлор решила, что лучше быть с солдатом Конфедерации, чем с каким-то янки? Слишком поздно…
— Прощай, Брент! — крикнула она вдруг и быстро побежала к дому.
Потом она долго стояла у окна и смотрела на дорогу, по которой только что уехала ее единственная любовь. Вот и все. Он умер для нее. Умерло все еще недавно самое главное.
Умерло ее сердце…
Глава 21
Тэйлор ждала прихода солдат и думала о том, что скажет им. Она знала, что и после всего не сможет предать его. Но солдаты так и не пришли. Лишь потом она узнала, что они и не собирались приходить. Джеффри никому не сказал о Бренте.
В первую ночь после отъезда Брента Тэйлор сидела в кресле и неотрывно смотрела на кровать, которую они делили последнее время. Холод наполнял все ее существо, не оставляя места ни для сил, ни для чувств, ни даже для слез. Ночь сменил день, но ничего не изменилось в ней. Потом снова наступила ночь. И пришел день… Тэйлор потеряла счет времени, дни и ночи смешались, и она спала, когда придется. Так и шло: день и ночь, день и ночь. Лишь в короткие часы сна она оживала. Она видела лицо Брента и ощущала при этом душевную боль и беспокойство. А просыпаясь, снова пряталась в кокон отрешенности, безделия и бесчувствия.