Любовь
Шрифт:
Саша неуверенно пожал плечами. Разлили остатки из бутылки.
— Э! Надо экономить напиток! — крикнул кто–то с дивана.
— Ты как попал в этот говнюшник? — спросил гитарист.
— Друг привел. — Саша разглядывал девушек в комнате.
— Пошли отсюда. Посидим в метро… Нас здесь трое порядочных людей.
— А кто третий? — спросил Саша.
— Будовская, — гитарист указал на толстую девчонку, которая, высунув язык, давила на струны. — Пошли?
— Давай попозже? —
— Как знаешь. — Гитарист ушел, разочаровавшись в Саше.
— Активнее, активнее, — зашептал на ухо проходящий мимо Вадим. Он вдруг замолчал, уставившись в сторону. Саша повернулся и увидел необыкновенно красивую девушку, которая в прихожей снимала плащ.
— Отдай ее мне, — попросил Саша.
— Нет.
Они вдруг стали возиться в дверях, как мальчишки.
— Нет, я первый увидел! — смеялся Вадим, отталкивая Сашу.
Девушка смотрела на них широко раскрытыми, прекрасными глазами.
— Он всегда первый, — уныло сказал Саша, прекращая борьбу. — А мне не везет.
В пьяной грусти он побрел по квартире. Хотел пройти на кухню, но дверь не открывалась.
— Спрятались, гады! — закричал он и навалился на дверь плечом.
— Пошел к черту!..
Саша заперся в туалете. Со стены на него зазывно смотрела полуголая японка. Покачиваясь, он менял направление струйки и хохотал.
В дверь постучали. Саша открыл и увидел гитариста.
— Пойдем отсюда? — предложил Саша.
— А выпить?
— Обязательно.
Гитарист поднял крышку бачка унитаза и извлек оттуда бутылку сухого.
— Прохладная. Потрогай. Саша потрогал.
На кухне пили вино из горлышка по очереди. Выпив, ставили бутылку под стол, от постронних глаз.
— Что они знают про любовь? — сказал Саша.
— Они и не поймут, если скажешь, — тоскливо сказал гитарист.
— Ты любил?
— Да.
— Я так и думал.
Гитарист ласково улыбнулся, положил голову на стол и мгновенно уснул.
Сашу вдруг охватила жажда деятельности.
— Эй, вы, где вы тут? Попрятались?! — закричал он.
В ванной, на кафельном полу сидела Кузя и плакала, размазывая косметику.
— Подонок… — проскулила Кузя. — Он же подонок!..
Саша молча погладил ее по голове. Кузя подняла на него глаза.
— Иди отсюда, — сказала она.
Теперь он бродил по квартире в настроении почти элегическом. Он был как бы посторонний наблюдатель падения нравов.
В спальне Вадим ворковал со своей красавицей. Красавица смеялась и убирала руку Вадима со своего плеча.
— Но почему? — капризно спрашивал Вадим.
— Очень быстрый, — она грозила пальчиком.
— Саша, я ее люблю. Скажи ей, что я ее люблю.
— Не слушайте его, — грустно сказал Саша. — Что он понимает в любви?
— Вот гад! — возмутился Вадим. — Это я-то не понимаю?!
Саша вышел из комнаты. В коридоре, неожиданно для себя, он встал на карачки, опустил голову и мыча двинулся вперед…
— Бабушка хворает, развал в доме… Я пойду.
В дверях стояли Кузя и незнакомая девушка.
Они одновременно заметили Сашу, который снизу вверх глазел на них.
— Весело у вас, — сказала новая девушка, с любопытством разглядывая Сашу. — Это кто?
— Не знаю. Нажрался… Все сегодня нажрались. Сил нет смотреть.
Кузя брезгливо поморщилась и, переступив через Сашу, прошла в комнату.
Девушка была в плаще и шапочке, из–под которой выбивались темные кудрявые волосы. Она глянула на часы и взялась за ручку двери.
— Стоять, — сказал Саша.
— Что?!
— Не уходите, — попросил Саша, поднимаясь на ноги.
— Но мне очень нужно.
Саша молча глядел на девушку, пытаясь скрыть пьяное покачивание.
— Вам, наверное, тоже пора домой, — сказала она. — Вы где живете?
— Далеко… я живу, — сказал Саша. — Я здесь случайно.
— Лучше бы вам домой, — улыбнулась девушка.
— Детское время, — сказал Саша.
— Ну тогда… До свидания, — она протянула руку.
— Не надо… уходить. — Саша говорил отрывисто, будто отдавая команды.
Девушка помолчала, достала из сумочки блокнотик, написала что–то и, оторвав бумажку, сунула ему в руку. И вышла за дверь.
Он развернул бумажку: номер телефона. Подписано: Маша.
Последнее воспоминание вечера. В одних трусах он стоит посередине комнаты, и комната равномерно качается. В дверях — заспанные родители.
— Гадость. Господи, какая гадость… — бормочет Саша.
Мать тащит его в ванную, где его выворачивает наизнанку.
— Какая гадость!.. — чуть не плача бормочет он.
— Может, неотложку вызвать? — говорит мать.
— Не надо.
Отец курит на кухне, поджав под себя босые ноги.
Уже в постели Саша бормочет что–то, стонет, а то вдруг начинает смеяться.
— В институт не будить? — спрашивает мать.
Но он уже спит.
Долго, потеряв чувство времени, лежал в ванной. Курил. Пепел падал в воду и, рассыпаясь, шел ко дну. На кухне пил чай, дрожащей рукой поднося к губам чашку.
В комнате подобрал с пола брюки, вывернул карманы и нашел многократно сложенный листок бумаги. На столе разгладил и перечитал несколько раз. Установил на полу телефон и набрал номер.