Любовная связь напоказ

Кинг Люси

– Ты все очень огрубляешь, – посетовал он, однако она обратила внимание, что возражать он не стал.

– Я ничего такого не думаю. Это твоя жизнь и твои правила, а не мои. Ну и как результаты?

Он удрученно улыбнулся:

– Не очень впечатляющие, если честно.

– То есть не многие женщины остаются с тобой больше чем на одну ночь? Ты меня поражаешь.

– Почему? Ты же не входишь в их число?

Хм-м. Он все понимает с полуслова.

– Ты прав, хотя и только в этом. Но если ты так не хочешь рассказывать о своих любовных связях – почему бы нам не заключить соглашение о конфиденциальности?

Он выстрелил в нее взглядом, словно эта мысль никогда не приходила ему в голову:

– А ты согласишься на это?

– Конечно, хотя сомневаюсь, что кто-то бы еще отнесся к такому предложению серьезно. А мне ничего другого не остается.

– А почему нет?

– Потому что ты – как бог. – Она махнула рукой в его сторону, а потом в свою. – А я… ну… а мне до богини далеко.

– Не знаю, не знаю, – сухо промолвил он. – Сегодня ночью ты временами была божественна.

– Да, ну, ты действовал на меня вдохновляюще.

В ее голове мелькнули картины прошедшей ночи.

И в его голове тоже, подумала она, судя по установившейся на несколько секунд тишине.

– Ты вообще видела статью о нас с тобой? – наконец спросил он, отвлекая ее от приятных воспоминаний.

– А? – переспросила она, слегка побледнев.

Дан протянул руку к своему мобильнику, пощелкал клавишами, повернул дисплей и протянул ей:

– Взгляни на это.

Взяв у него телефон, Зоя начала читать, и ее сердце замирало с каждым словом. Первой шла сенсационная новость об их помолвке, поданная в крайне мелодраматическом тоне, настолько далеком от будничной действительности, насколько это вообще возможно. Затем шел абзац о ней самой как об особе скучной, неромантичной и вообще незначительной. Дальше шли похвалы Дану, его талантам рекламщика, исключительности как мужчины и его женщинам. О последних говорилось много и подробно.

– Теперь понимаю, – сказала она, дочитав. – Неудивительно, что ты стараешься этому помешать.

– У меня не было выбора.

Она протянула ему телефон:

– Разумеется, не было. То есть правда? Неужели правда кто-нибудь поверил, что мы помолвлены? Блестящий сердцеед Казанова – и глупенькая любительница статистики? Ха-ха. Не могу в это поверить.

– Что? Нет. Я не это имел в виду. – Он смерил ее взглядом и насупился. – Боже, они ведь писали о тебе со знанием дела, не так ли? – тепло промолвил он.

– Кто это – они?

– Твои мучительницы.

– Не понимаю, что ты хочешь сказать.

– Прекрасно понимаешь.

– Могли быть и они, – пожала плечами она.

– Только «могли бы»?

– Ладно, начинаю уважать себя на два грамма сильнее. Но я все равно ничего не могу с этим поделать.

– Если ты так считаешь.

– Считаю.

– Одного не могу понять. – Он откинулся назад на подушки и положил руки за голову. – Почему они выбрали мишенью именно тебя?

Вмиг растерявшись от него такого – широкоплечего мощного с открытой грудью, – Зоя судорожно сглотнула и поспешно отвела взор от его мускулистого тела и лица, чтобы попытаться сосредоточиться.

– Почему они не могли? – пробормотала она.

– Не похожа ты на удобную мишень.

– Ты знаешь меня сорок восемь часов. А мне тридцать два года.

– Расскажи мне о себе больше.

Зоя нахмурилась:

– Зачем? Разве не от таких откровений ты ограждаешь себя своим правилом трех свиданий?

– Просто мне хочется, чтобы у нас был еще вечер вторника, только и всего.

Может, решила Зоя, она и правда перед ним в долгу, особенно после его столь серьезной помощи.

– Хорошо. Думаю, я всегда была нелюдимой.

– В школе?

– Везде. С малых лет ни с кем не могла найти общий язык. – Она тихо вздохнула. – В первых классах все дружили небольшими компаниями, а меня их разговоры не интересовали. Во что-то они увлеченно играли, а я только гадала – зачем им это надо? Какой в этом смысл? И я просто стояла в сторонке, ни с кем не общалась, и меня не приглашали на дни рождения и другие детские праздники.

– Это тебя беспокоило?

– Немного. Больше потому, что я не знала, как мне быть.

– А в старших классах?

Она скривилась:

– О, здесь все пошло намного хуже.

– Почему намного?

– То, что раньше делалось бессознательно, стало делаться вполне осознанно. – Она сокрушенно покачала головой и стрельнула в него взглядом. – Если девочки-тинейджеры сбиваются в шайку… Лучше им под прицел не попадаться.

– Все-таки не могу себе это представить, – нахмурился он.

– У меня были весьма скромные успехи в музыке и спорте, которые занимают важное место в программе обучения девочек, зато я дружила с цифрами. Увлекалась ими, и они помогали мне все выдержать. – Она пожала плечами. – Окружающим я казалась не от мира сего.

– Мне не кажешься.

Зоя натужно ему улыбнулась:

– Правильно, но ты не девочка-подросток, которая на учебу смотрит как на тюрьму, заглядывается на мальчиков, кокетничает с ними и целуется.

Он перевел взгляд на ее рот, и его глаза потемнели.

– Я из тех, кто целуется.

– Я тоже. Сейчас. А тогда меня это не интересовало. В любом случае такие странности в школе Святой Кэтрин не приветствовались, так что мне пришлось несладко.

– Очень плохо?

Она поежилась:

– Совсем худо.

– А ты пыталась как-то бороться?

– Однажды. Вышла из себя и взбунтовалась. К несчастью, ткнула Саманту в подбородок, а она упала и сильно ударилась.

– Она на тебя пожаловалась?

Зоя отрицательно покачала головой:

– Чтобы я всем рассказывала, почему это сделала? О нет. Она слишком умна. Заставила меня выпить полбутылки узо, которое купила в Греции на каникулах, и я сильно опьянела. – Она вздохнула. – Клянусь, до сих пор иногда пробую это вино. – Она слегка улыбнулась. – К счастью, тогда не было ютуба.