Любовная связь напоказ
Шрифт:
Все это у Дана в голове не укладывалось, однако он постарался связать концы с концами:
– Ты не похожа на тех, кто не привык себя сдерживать.
– А я и не такая. Во всяком случае, такой не была. Вот в чем суть дела.
– Что ты имеешь в виду?
– Долго катила по накатанной колее и немного от этого утомилась. Заработалась. И надо с этим покончить, пока совсем не замшела. Мне тридцать два, Дан, и у меня никогда не было по-настоящему изумительного секса, а хочется.
– А почему ты думаешь, что у нас все будет
Боже! Он что, совсем дурак? Зоя подняла брови, молчаливо ему на это намекнув.
– Ладно, забудем, – пробормотал он. – Глупый вопрос. Как же ты дожила до тридцати двух лет без отличного секса?
Она пожала плечами и выразительно посмотрела в сторону:
– О, просто не везло, я думаю.
Что-то вроде шестого чувства подсказало Дану, что все гораздо серьезнее. Но он был не в том состоянии, чтобы над этим подумать или завести умный разговор, что было и к лучшему, ведь и он сам не любил о себе распространяться.
Он лишь подумал, какой серьезной она выглядит, как напереживалась прошлым вечером, как ошеломлен – и разочарован – был он сам ее поспешным бегством из бара и как сильно его самого к ней тянет.
– Так что ты скажешь? – добавила она.
У Дана пересохло во рту, стучало в ушах, и он силился облечь в слова хоть какую-то мысль, которая не включала обнаженную Зою. Если они выскользнут из отеля и возьмут такси – кто об этом узнает? А сколько у него не было секса – одному Богу известно.
– Ты правда этого хочешь?
– Да, хочу, – кивнула она.
– О, я тоже.
Она подарила ему чарующую улыбку:
– Надеялась именно это и услышать.
С бешено колотящимся сердцем, изнывая от желания, Дан вскочил на ноги и протянул ей руку:
– Тогда пойдем со мной.
Глава 7
Через четверть часа, сидя на заднем сиденье такси, Зоя подумала, что Дан, скорее всего, принял решение без колебаний. Он даже не вернулся к своим сказать «до свидания». Просто взял в гардеробе пальто, сел с ней в такси, сказал водителю адрес, и они уехали.
И слава богу, потому что она действовала спонтанно и вряд ли смогла бы долго выдерживать такое внутреннее напряжение. Во время эмоционального разговора в вестибюле отеля ее так бросало в жар, что даже кресло под ней казалось ей обжигающим. В какой-то момент ей захотелось поискать глазами огнетушитель.
Ей показалось, что Дан так же возбужден – столь же полон восторга, – и она почти ждала, что уже в такси он сожмет ее в объятиях.
Но он этого не сделал. Просто смотрел в окошко, молчал как рыба, и она могла лишь гадать, что творится у него в голове.
Обычно тишина не вызывала у Зои неприятных ощущений. Но теперь безмолвие напрягало, вызывало беспокойство, и она сидела как на иголках. Замеченная ею прежде нервозность Дана не прошла, наполняла промежуток шириной в фут между ними. У нее ныло под ложечкой и по коже бежали мурашки.
Мучительные ощущения росли с каждой милей пути, и наконец Зоя почувствовала, что не в силах дальше выносить молчание. Откашлявшись, она повернулась к нему.
– А ты знаешь, что впервые разделительную белую линию на дороге в этой стране провели в тысяча девятьсот двадцать первом году? – спросила она, и в чернильной темноте салона такси ее голос прозвучал необыкновенно громко.
– Что? – переспросил Дан, не отрывая глаз от того, что привлекло его внимание и, очевидно, представляло для него куда больший интерес, чем беседа с ней.
Нельзя сказать, что это сильно ее обеспокоило. Она привыкла скрывать свои чувства и в эти минуты думала о чем угодно, только не о том, чтобы поскорее упасть ему в объятия и слиться с ним в одно целое. Наконец она почувствовала, что сексуальности в ней осталось не больше, чем в дорожном указателе, и сидела окаменев и следя за дорожной разметкой, больше не думая о его соблазнительных бедрах, и ее не тянуло прикоснуться к нему пальцами.
– Первая разделительная линия на дороге в этой стране появилась в тысяча девятьсот двадцать первом году, – повторила она, ожидая его взгляда.
– Правда?
– Правда. Такая простая вещь. А ты знаешь, что благодаря разделительным линиям в дорожных происшествиях погибает в восемь раз меньше людей?
– Неужели?
– Так говорит статистика. А выделенные полосы для намеревающихся сделать поворот на двадцать процентов сокращают количество аварий.
– Как интересно, – сказал он таким тоном, будто считал совсем наоборот.
– Завораживающие цифры. Мне всякий статистический анализ кажется завораживающим.
– Да, как будто так.
Сухой и ровный тон его голоса заставил Зою нахмуриться. Дан не шелохнулся. Сидел скрестив руки на груди, стиснув зубы и сдвинув брови и пялился в свое окошко.
Не очень веселая у них получалась беседа. Не пожалел ли он, что повез ее к себе домой? Возможно, конечно, однако она не собиралась сдаваться без боя. Чем же его заинтересовать? Как привлечь его внимание, чтобы он отвернулся от окошка и посмотрел на нее?
Она задумалась, но вдруг приметила рекламный щит, который вскоре остался позади.
– Взять, к примеру, женское белье, – заметила она.
После короткой паузы он переспросил:
– Нижнее белье?
– Особенно женское.
Ей показалось, что у него перехватило дыхание.
– При чем тут оно? – пробурчал он.
– Когда мужчины покупают своим женам или подругам нижнее белье, семьдесят процентов из них выбирают красные переливчатые кружева, и продавцы вывешивают такое белье на видном месте. А девяносто процентов женщин предпочитают белое или черное. Отсюда кипы нераспроданного белья в ящиках и толпы разочарованных женщин. По-моему, тебе как рекламщику здесь есть над чем задуматься.