Любовница Каменных Драконов
Шрифт:
Глаза Мэл наливаются слезами, она тонко поскуливает, согласно кивая головой. Уже совершенно ясно, что ничем хорошим визит Стоуна и не пахнет. Ему ее не жаль, он не отступится от своих планов, она для него – жертва, в которую он почти вонзил свои зубы. И ей придется выслушать его и подчиниться – что бы он ни просил сделать.
– Итак, – жесткая ладонь разжалась, Стоун убрал ее с лица Мэл и отстранился, гладя на нее свысока, как победитель. – У вас прекрасный дом, Мэлани. Просто полная чаша.
– Да, – пробормотала она, захлебываясь слезами ужаса.
– Дорогая мебель, – продолжил Стоун. – Драгоценности…
Его рука бесцеремонно легла на грудь Мэлани, перебирая блестящие камешки ее колье.
– Вы же понимаете, что за все это надо платить? – его пальцы скользят ниже, ладонь обнимает приятную округлость груди, и Мэл вспыхивает от стыда и гнева, потому что мужчина себя ведет с нею как со своей собственностью.
– Но Хьюберт сказал, что он заработал все это… – мямлит Мэл, уже прекрасно понимая, что это не так. Вся их дорогая, пестрая, шикарная жизнь – все это было обманом, все катилось в тартарары, все было в долг, не принадлежало им. Все было получено из рук этого расчётливого, хитрого чудовища. Вот зачем ему был нужен Хьюберт, жизнерадостный, стремящийся к достатку кабанчик. Приманить; обмануть; напасть и уничтожить! Совершенно точная роль…
– Нет, – с видимым удовольствием выдохнул Стоун, наслаждаясь замешательством и страхом женщины. – Не заработал. Я ему дал все это. Его услуги не могут стоить так дорого.
– Зачем?! – выкрикнула Мэл, ощущая жесткую ладонь Стоуна у себя на бедре. – За что!? За какие заслуги!? Или вы… обманом? Завлекли его в ловушку?! Воспользовались его безграничным доверием?! Он отзывался о вас очень восторженно, для него вы – непогрешимый идеал!
Но Стоуна не останавливали ее слова, ее попытка воззвать к его совести. Напротив – ее горячечная речь насмешила его, и он тихо рассмеялся, продолжая ласкать ее грудь совершенно по—хозяйски, так, словно имел на это право и делал так сотни раз. Как хозяин. Как человек, наслаждающийся властью над своей вещью. Его ладони по-прежнему исследовали ее тело, неторопливо, будто прислушиваясь к бушующей горячей крови под тонкой кожей испуганной женщины.
В голове Мэл крутились самые разные страшные предположения; этот подлый змей мог подставить Хьюберта. Мог обвинить в растрате. Мог подсунуть фальшивые документы. Мог…
Но ответ Стоуна затмил ее самые смелые предположения.
– У нас с ним был договор, – ответил Стоун. – Я давал ему столько денег, сколько он хотел. Оплачивал все его счета. Всё. Всё, что он просил – я давал ему. А он взамен пообещал мне, что однажды я смогу прийти в его дом и забрать любую женщину, что мне приглянется. И этот день настал. Надо отдать должное Хьюберту, – Стоун явно издевался, – он очень честен. Не попытался скрыть такое сокровище, как вы… И предоставил достаточно широкий выбор…
Мэл в ужасе вскрикнула, зажав рот рукой. Высокий стульчик у стола пустовал, но воображение рисовало Мэл, как этот негодяй своими холеными жесткими руками поднимает с него Алисию и уходит… Вот зачем Хьюберт пригласил свою сестру, о которой долгое время и не вспоминал; вот зачем на этот странный завтрак он и дочь притащил! Выбирать!..
– Зачем, – с трудом вымолвила Мэл, – зачем вы мне это говорите?..
– Затем, – произнес Стоун, склонившись к ее уху и произнося каждое слово четко, чтобы оно отпечаталось в ее мозгу, – что я выбрал. И это – вы. С этого дня я – ваш хозяин.
– Что!? – выкрикнула Мэл. – Что!? Хозяин?! Вы что, с ума сошли?! Рабство отменили в…
Стоун усмехнулся, и Мэл подавилась своими пылкими словами.
– Так мне не рабыня нужна. Женщины вашего рода так завлекающе пахнут, – Стоун усмехнулся так, что у Мэл кровь застыла в жилах. Женщины ее рода… Значит, этот хищник принюхивался и к Алисии!
– По ряду… м—м—м… признаков я понял, что вы мне подходите. Я свой выбор сделал, – сказал он, – теперь выбор за вами. Нет, я, конечно, могу еще подождать лет двадцать. Спешить мне некуда. И когда подрастет ваша дочь, я приду за ней. И уже не вы, а она будет рассчитываться за ваши шубки и бриллианты. Согласитесь, это совсем несправедливо по отношению к маленькой, беззащитной девочке?..
– Негодяй! – выдохнула Мэл. Стоун равнодушно пожал плечами. Видимо, ему это говорили слишком часто. Или в душе он был согласен с этим определением. Или ему было просто плевать.
– Или вы соглашаетесь оплатить сладкую жизнь, которой жили до сих пор, или я сделаю так, что все это у вас отнимут.
– Отнимайте!
– Вы уверены? – он снова склонился над ней так низко, что она услышала в его дыхании рокот, словно склонялся над ней громадный лев. – Я оставлю вас ни с чем. Нищими. Голыми. Я оставлю вам ни кусочка ткани. Ни камешка от вашего дома. Я сделаю так, что вас ни на одну приличную работу не возьмут. Вы будет влачить такое жалкое существование, работать за гроши, так, что через двадцать лет – когда подрастет ваша дочь, – вам уже не будет казаться таким уж ужасом то, что такой негодяй, как я, захочет ее взять себе. Вы будете этому даже рады.
– Мерзавец… негодяй… какой же вы мерзкий подлец… – выдохнула Мэл с ненавистью, закипающей в ее крови.
– Соглашайтесь.
– Но мы же взрослые, цивилизованные люди! – выкрикнула Мэл. – Ни одна женщина… близость с ней… не стоит этого всего! Стольких денег!
Стоун обвел взглядом обстановку, еще раз глянул на позолоченную лепнину и покачал головой задумчиво, сделав вид, что раздумывает и колеблется.
– Стоит, – наконец, произнес он, вдоволь наигравшись и натешившись слабой надеждой, отразившейся в глазах Мэл. – Для некоторых целей – стоит. Вы мне подходите, Мэл. В вашей крови много огня. Вы определенно мне подходите, и я готов приплатить еще. Уже лично вам. Все, что пожелаете. Я могу дать вам абсолютно все.
– Подхожу?! Что это значит?! Что это значит?! – затравленно выкрикнула Мэлани, пропуская мимо ушей его заманчивые обещания.
– Вы меня чувствуете, – ответил Стоун глубоким тяжелым голосом, от которого у нее разболелось в висках, словно голова вот—вот лопнет. – Вы боитесь меня. Вы покоряетесь мне, хотя какая—то часть вашего разума и велит вам сопротивляться. Я чувствую запах вашего страха – а ведь я и слова вам дурного не сказал. Бояться меня – это правильное решение. Очень разумное. И покориться – тоже.
Мэл почувствовала, как колени ее ослабевают, и она вот—вот рухнет на пол. Если б не руки Стоуна, удерживающие ее, Мэл давно бы уже упала к его ногам.
– Вы… вы хотите меня убить?! – прошептала она. – Органы? Вам нужны мои органы?!
– Нет, – Стоун брезгливо поморщился. – Мне не нужна ваша жизнь, ваша кровь, да я вообще не планирую причинять вам… страдания. Никакой боли. Никакого оружия. Вы нужны мне… для ритуала.
– Ритуала?! Что за ритуал?! Что за средневековое варварство?!