Любовница Каменных Драконов
Шрифт:
– Узнаете, – с вызовом ответил Стоун, внезапно отпрянув, словно согласие уже было получено. – Это для вас варварство, а для меня это имеет очень большое значение. Собирайтесь. Можете взять с собой самое необходимое и проститься с семьей.
– Проститься? – повторила Мэл. – Алисия… я не увижу ее больше?!
– Не надо драм! – брезгливо поморщился Стоун. – Все воспитанные люди говоря «до свидания», уезжая надолго. Если ритуал пройдет быстро… если… то вы, вполне вероятно, окажетесь дома, со своей дочерью, уже через месяц. Ну, собирайтесь.
Глава 2
– Как же ты мог, Хью! Что ты натворил, негодяй, мерзавец! Ты продал меня, как собаку! Как подержанную машину! Ты!.. Ты!..
Ей был дан час на сборы, но Мэл не знала, что нужно брать с собой. Белье? Украшения? Косметичку – надо будет приводить себя в порядок? Что?
Она вытащила чемодан, дорогой, удобный, вместительный, – но на этом ее сборы и закончились. Она вспомнила свое желание обладать этой вещью, которая в витрине была выставлена в наиболее выгодном месте. Свою радость, когда Хьюберт купил эту вещь, свой почти детский восторг от запаха новой вещи, от блеска замочков, хромированной ручки… Поглаживая теперь эту дорогую вещь, Мэл разрыдалась и упала без сил на постель, уткнувшись лицом в шелковое покрывало.
Кто же знал, что настоящая плата за эту радость будет совсем другая?!
Стоун, его бесцеремонное, развратное внимание и пугающий ритуал… что за ритуал, за который он готов заплатить так много?! Он говорит, что это безвредно, но можно ли верить его словам? В его взгляде порок и жестокость, этот человек может убить, не моргнув и взглядом. Кажется, т него даже пахнет кровью. Перебивая горький свежий аромат его дорогого парфюма пахнет теплой свежей кровью и пожарищем. Как от викинга, разорившего чужое поселение… Еще этот шрам на щеке… Когда Стоун улыбается, этот шрам делается еще заметнее и зловещее. Лицо его лишается всяческого налета цивилизованной интеллигентности, и остается лишь лютая, страшная жажда…
– Ты тоже пользовалась всем, что давал Стоун, – пропыхтел Хьюберт, укачивая на руках плачущую Алисию. Девочка была напугана; размолвок между родителями прежде не случалось, или случалось, но не таких серьезных, без криков, шумных хлопаний дверями, без слез и обвинений.
– Но я не знала! Я не давала своего согласия участвовать во всем этом! – яростно выкрикнула Мэл, подскочив на ноги. – Если бы он все это предложил мне, я бы отказалась, отказалась!
– А я – нет! – огрызнулся Хьюберт, отгораживаясь дочерью от разъяренной жены. – Я слишком долго стремился к этому, чтобы отказаться, когда оно само плыло мне в руки!
– Что?!.. – выдохнула Мэл, потрясенная. – Что?! Плыло?! То есть, ты заранее согласен был с тем, что он заберет меня? Или Алисию?! Тебе все равно, лишь бы он давал тебе денег?.. Такова наша ценность для тебя?! Ну, хорошо, я – всего лишь глупая дура, которая тебя полюбила, поверила и думала, что ты славный парень, заботливый, целеустремленный и добрый, – по щекам Мэл снова потекли слезы, – но Алисия?.. Ты и ее готов был отдать?!
– Не говори глупостей, – буркнул Хью, отворачиваясь от Мэл.
– Но он готов был ее взять! Вырастить, как он выразился, как свинью на убой, и взять! Нашу дочь! Он отнял бы ее у нас, поместил в какой—нибудь пансионат, где ее воспитывали бы с мыслью, что она – его, и всегда ему принадлежала! Престарелый негодяй, он забрал бы невинную, молодую девушку для каких—то своих целей только потому, что сейчас ты можешь позволить себе купить дорогую машину и часы! Ты и это позволил бы!?
– Ну, не забрал же, – огрызнулся Хью. Но в его глазах мелькнуло такое ненасытное выражение, что Мэл в ужасе поняла – он отдаст и Алисию, если Стоун ему это предложит.
– Какой же ты подлец! – прошептала Мэл в ужасе. – То есть, если что—то… что—то со мной случится, если я погибну – ты ее отдашь взамен?!
– Вот и постарайся, – сварливо отозвался Хьюберт, – чтоб с тобой ничего не случилось! Будь паинькой и исполняй все, что велит этот красавчик. Ты же всегда мечтала, чтоб у тебя был красивый муж, не то, что я! – он внезапно вышел из себя. – Все эти журнальчики с томными красавцами на глянцевых страницах! Я до них не дотягиваю, уж извини! А Стоун словно с разворота сошел! Так что чем ты недовольна, я не пойму! Ублажишь его, как ему надо, и все будут довольны!
– Я не смогу жить здесь, с тобой, после всего этого, – горько выдохнула Мэл, и Хьюберт покраснел от злости.
– Как будто я смогу жить с тобой после того, как!.. – выкрикнул он желчно. – …как ты Ты что думаешь, ты кому—то нужна будешь после того, как он с тобой развлечется?! Мне уж точно нет! Так что ты здесь можешь и не жить, а мне здесь очень даже хорошо будет и без тебя!
– Ты не имеешь права воспитывать Алисию, – прорычала Мэл, и Хью гнусно усмехнулся.
– Гулящая мать – уж тем более, – мстительно ответил он. – Я всем расскажу, что ты сбежала… со своим любовником. Ни один суд тебе ее не отдаст! Да и я могу запросто продать дом и уехать куда—нибудь!
Все эти гадости Хьюберт говорил с мстительной радостью на лице, словно хотел за что—то отомстить Мэл, сделать ей больно, унизить ее… вероятно, потому что сам себя чувствовал последним говном и желал уничтожить ту, которую продал и предал.
– Нет—нет—нет! – холодея, пробормотала Мэл. – Ты не сможешь этого сделать! Ты не посмеешь этого сделать! Я… я никуда не поеду, если так! Я заберу у тебя ребенка и подам на развод! И разбирайся со Стоуном сам, как знаешь! Можешь сам его ублажать!
– Я?! – расхохотался Хью. – А ты не собираешься с ним рассчитаться? За те шмотки, которые носишь? За еду, которую ешь?! Если ты уйдешь отсюда, то уйдешь голой! Без гроша в кармане! И любой суд отдаст дочь мне, потому что ты не в состоянии ее содержать!
– Отдаст тебе, чтобы ты торговал ею налево и направо?! – закричала Мэл. – Никогда!
Словно зловещий призрак, в дверях появился Стоун. Перепалка между супругами не ускользнула от его внимания, он холодно оглядел с ног до головы обоих, и Мэл снова ощутила жуткое ощущение падения в пропасть под действием этого жуткого немигающего взгляда.
– Мне казалось, – произнес он зловеще, – что мы договорились на спокойном и цивилизованном решении проблемы. Мне не интересны ваши дрязги… и совершенно не нужно, чтобы моя женщина, – его голос пророкотал глубоко, грозно, – нервничала и о чем—то беспокоилась. Ты будешь смирно сидеть здесь, – рыкнул он на Хьюберта, – как кролик в норе. Попробуешь сбежать с дочерью – я отыщу тебя максимум уже через пару дней и ноги переломаю. Если сделка не состоится, вы оба знаете, что я сделаю. Вам, – он обернулся к онемевшей Мэл, – достаточно моего честного слова? О том, что он никуда не денется до вашего возвращения?