Любовница лилий

Лазарева Ярослава

– Какого дьявола ты лезешь… – злобно начала женщина.

Виктор развернулся к ней, не выпуская девочку из объятий, и остро глянул в глаза. Они были большими и зеленоватыми, но, как у всех голодных прилипал, мутными, словно в радужку насыпали серого песка. Прилипала выглядела женщиной лет под сорок, это была красивая ухоженная шатенка с пышными формами. Ее внешний вид портила старая вязаная «бабушкина» шаль. Женщина куталась в нее, видимо нарочито принимая вид бедной и несчастной. Виктор не знал, как она втерлась в доверие потенциального «клиента», но то, что он услышал, давало пищу для размышлений.

– Пасешь детей? Неужели

так сильно оголодала? – напрямую спросил он. – А ведь, насколько я знаю, у вас в клане дети-аморфы не очень приветствуются. И вовсе не по каким-то моральным принципам. Хотя даже смешно говорить, что у вас они могут быть. Просто малютки поставляют мало энергии для еды, не так ли?

– Ловец, – глухо констатировала она и скинула старую шаль.

Под ней оказалось дорогое кашемировое полупальто. Женщина выпрямилась и гневно посмотрела на Виктора.

– И как ты тут оказался? – продолжила она. – Девчонка сама шла мне в руки. Я ей купила чай и пирожное, она отиралась возле кафешки, тут неподалеку, обласкала ее, выслушала. Она была уже не в себе. Осталось чуть подтолкнуть и привести на мост. Но тут, как назло, какой-то заезжий ловец. Добычу прямо из рук вырвал! Но… вроде привидение над мостом болталось. Не иначе ангел вмешался в судьбу девчонки! Повезло ей.

– Иди отсюда, – посоветовал Виктор и прижал обмирающую девочку к себе.

Прилипалу как ветром сдуло.

– Что же делать? – пробормотал он, глядя в бледное лицо спасенной. – Куда я с ней? Не в гостиницу же идти с такой спутницей? Вопросов не избежать.

Виктор спустился с моста и вышел на проезжую часть. Ему удалось быстро остановить машину. Он погрузил девочку на заднее сиденье, вскользь пояснив водителю, что его дочку сморил сон от усталости. Тот ничего выяснять не стал. Они благополучно доехали до особняка. Удивленный Петр Иванович встретил их у ворот. Виктор отпустил машину и понес девочку в дом. Сторож следовал за ними по пятам. Он помог открыть двери, включил в гостиной свет. С девочки сняли небольшой рюкзачок, потертую джинсовую курточку, уложили на диван. Ее щечки чуть порозовели, дышала она более ровно.

– Что это? – взволнованно спрашивал Петр Иванович. – Кто это? Ей плохо? Может, «Скорую»?

– Моя дальняя родственница, – на ходу придумал Виктор. – Случайно встретил…

– Так вы ж говорили, что у вас никого нет и вы один на белом свете, – удивленно ответил сторож, глядя на девочку.

Она открыла глаза и приподнялась. Слабая улыбка тронула ее бледно-розовые губы. Никакого испуга Виктор, к своему счастью, не заметил. По привычке он просканировал поле. Еще были кое-где выбросы фиолетового цвета, но они на глазах сменялись сиреневыми, затем розовыми с золотистой подсветкой. Но его удивило, что они довольно быстро начали заливаться синими тонами. И это было нестандартно. Виктор отнес такую ауру на глубинную печаль девочки и решил быть настороже.

– Пришла в себя, – удовлетворенно проговорил Петр Иванович. – Может, чаю сделать?

– Было бы отлично! – обрадовался Виктор.

Ему не терпелось остаться с девочкой наедине, чтобы кое-что прояснить.

– Схожу к себе в сторожку, – сказал Петр Иванович. – Заварка здесь есть, но вот продуктов никаких. А у меня вафельный тортик припасен. Принесу, пожалуй, к чаю.

– Прекрасно! – одобрил Виктор.

Как только за сторожем закрылась входная дверь, он присел рядом с девочкой и взял ее руки в свои. Ее пальчики были холодными, они дрогнули, и он мягко сжал их.

– Как тебя зовут? – спросил Виктор.

– Ева, – ответила она.

– Красивое редкое имя, – с улыбкой заметил он.

– Мама так меня назвала, – сообщила девочка и посмотрела ему в глаза.

– А я Виктор, – сообщил он.

– Дядя Витя, – поправила она и застенчиво улыбнулась.

– Можно и так, – согласился он.

Несмотря на бледность, немного осунувшееся личико, темные круги под глазами, он видел, что Ева необычайно хороша собой, и уже начал подпадать под обаяние ее невинной прелести. Тонкое одухотворенное лицо с нежным овалом, большие красивой формы голубые глаза, длинные густые волосы цвета спелой пшеницы, чистая, словно фарфоровая кожа с появившимся тонким румянцем радовали глаз совершенной гармонией.

– Вы же сказали тому мужчине, что я ваша родственница, – заметила она. – Так что будете дядей Витей!

И она задорно тряхнула волосами и снова заулыбалась.

– Ты права, – весело ответил Виктор. – Тогда давай сразу перейдем на «ты». И мне лучше все знать о тебе. Сколько тебе лет?

– Девять, но уже через два месяца будет десять, – торопливо ответила она.

– Я думал меньше, – удивленно заметил он. – Выглядишь лет на восемь.

– Просто пока маленькая, но я расту, – важно проговорила Ева. – А еще мама говорила, что у меня кость узкая, вот.

– Да, девочка ты не крупная, – сказал он. – Что стало с мамой? – осторожно добавил Виктор.

Ева опустила голову. Он машинально включил «второе зрение» и заметил появление сиреневых тонов в ее энергетическом поле.

– Мне нужно знать, – ласково произнес Виктор и погладил девочку по голове.

Она неожиданно прижалась к нему и крепко обняла, уткнув лицо в плечо. Виктора обдало волной нежности. Энергия девочки была так близка ему, словно они были родными по крови. И это немного пугало. Ловец только тогда идеально выполнял свои обязанности, когда был лишен каких-либо привязанностей. Мать Виктора умерла, женат он никогда не был, детей не имел, про отца вообще ничего не знал. Для Ордена такое положение вещей считалось идеальным. Виктор был свободен, ни о ком не болело его сердце, не нужно было заботиться о родных и близких. И весь жар души уходил в работу ловца.

Виктор мягко отстранился, посадил Еву перед собой и твердо проговорил:

– Расскажи мне все быстро и коротко. А то Петр Иванович сейчас вернется, и мы не сможем обсудить ситуацию. Он и так что-то задерживается.

– Мама… умерла девять дней назад, – тихо начала Ева, но вдруг уткнула лицо в ладони и расплакалась.

Виктор обнял ее и прижал к себе. Ему пришлось применить кое-какие тайные энергетические техники, чтобы привести девочку в уравновешенное состояние. И Ева успокоилась.

– Мы из Владимира, – тихо продолжила она. – Мама там работала в театре. Она актриса и певица. Я училась в школе, мы жили в комнате общежития.

– Своей квартиры не было? – уточнил он.

– Мама из детдома. Ей выделили квартиру, но она позже ее продала. Подробностей я не знаю. Кажется, маму обманули, и мы остались на улице. Театр дал комнату.

Ева замолчала и опустила голову. Виктор видел, насколько ей тяжело вспоминать обо всех этих событиях, но ему нужна была информация, и он мягко попросил девочку рассказывать дальше.