Любовница. Леди и дезертир
Шрифт:
Так как я слушал все это затаив дыхание, мне пришлось набрать в легкие воздуха, прежде чем я смог говорить. Наконец я сказал, глядя в глаза Фуше под полуприкрытыми веками:
— Он планирует массовый смотр в следующем месяце на Марсовом поле. Смотр раскроет весь его военный проект и даст соответствующую информацию вражеским силам. Как вы думаете, будет ли в национальных интересах, чтобы он провел парад? Или, может, будет на руку, если ему помешают неожиданные обстоятельства?
Он ответил сразу своим довольно жалобным голосом:
— Я полагаю, что я немного похож на Бонапарта в одном отношении. Я вижу страсти, желания и размышления как текучее, эфемерное, ненадежное ничто
София весьма беспечно говорила с Десернеем, когда рассказывала о планируемом ужине, но теперь она очень нервничала. Она страшилась, что ей придется принять и развлекать двадцать или около того человек. В какой-то момент она была обеспокоена тем, что сделала вечеринку слишком многолюдной, затем она боялась, что обидела некоторых соседей с большим самомнением, не пригласив их. Она заранее распорядилась по поводу всех необходимых приготовлений, но ее не оставляло смутное чувство, что они будут иметь совершенно иной результат. Расположение за столом, например: старшинство предполагало, чтобы она посадила виконта Гейджа справа от себя, а жену командующего из Эксита — слева, но Гейдж и командующий держались на расстоянии друг от друга с тех пор, как виконт послал непреклонное письмо в Лондон, протестуя против казарм на своей земле и закономерного нарушения охоты и сельского хозяйства в этой связи.
За час до того, как должны были приехать первые гости, София ходила взад-вперед по гостиной, когда мажордом принес ей послание из Бирлингдина. София открыла его и прочитала сообщение, написанное твердым, угловатым почерком кузена Себастьяна:
Дорогая леди Гамильтон,
Я позволил себе послать кое-что для юного Гарри, чтобы, пока его мама будет занята своими гостями, у него было чем развлечься. Я нашел старый сундук в Бирлингдине и сразу понял, кто имеет на него самое непосредственное право и кто получит больше всего удовольствия от того, что в нем содержится. Он прибудет к Вам максимум на полчаса раньше меня; я нанесу Вам визит заблаговременно, на случай если смогу чем-нибудь помочь.
С искренним уважением, Себастьян Кул.
— Где этот сундук? — спросила София мажордома.
— У бокового входа, миледи.
— Пусть его поднимут в игровую комнату мистера Гарри, пожалуйста.
Сама она пошла наверх, чтобы проверить все в последний раз, прежде чем дом будет наводнен гостями. Она не могла не чувствовать себя неловко по поводу того, что оставила Гарри наверху, в то время как подавали ужин, но никто не ожидал увидеть детей на таком приеме. Его няня должна была привести его вниз лишь незадолго до того, как гости будут уходить, потому что в отличие от нее, сын испытывал неутомимое любопытство к новым людям.
Гарри стоял на коленях на сиденье с подушками и глядел в окно на изгиб дороги.
— Никто не едет, — сказал он через плечо.
— Нет, еще рано. Прыгай вниз, дорогой, и посмотри, что кузен Себастьян прислал тебе.
Грум поставил дубовый сундук посреди комнаты, поклонился и вышел. С него вытерли пыль, но дерево было тусклым, а две металлические скобки, на которых держалась крышка, проржавели. Со странным ощущением дурного предчувствия она опустилась на колени и помогла Гарри открыть его.
Он был
София поднялась и отошла в сторону, боясь заговорить. Она смотрела на счастливое лицо Гарри и понимала, что было уже слишком поздно что-либо говорить. Это не было виной кузена Себастьяна, она никогда не говорила ему, как тщательно она пыталась спрятать ужасы войны от своего сына. Она могла отвергнуть предложение старых игрушек ее супруга, но тогда она рисковала обидеть кузена Себастьяна и ранить Гарри, потому что он никогда бы не понял, если бы она унесла прочь такие сокровища.
Его глаза сияли, когда он посмотрел на нее:
— Они могут быть в крепости!
Затем он отвернулся и снова порылся в сундуке, достав длинную плоскую жестянку, которая грохотала, когда он положил ее на пол. Он попытался открыть крышку, но у него не получилось.
— Смотри! У нее есть отверстие для ключа. Мама, это коробка для моего ключа! — воскликнул мальчик.
Он подбежал к столу, где хранил всякую всячину. Среди камней, ракушек и перьев лежал ключ, который они с Софией нашли за камином в Бирлингдине.
Они прочесали весь Клифтон, чтобы найти предмет мебели, к которому подходил бы этот ключ, но безуспешно, к большому разочарованию Гарри. Теперь он вернулся бегом с ключом в руке.
Немного помедлив, София сказала:
— Подожди, я помню эту коробку. — Она опустилась на колени рядом с сыном. — Все эти игрушки принадлежали твоему папе. Это отверстие слишком маленькое для нашего ключа, дорогой. Я вспоминаю теперь, эта крышка всегда заклинивала. Но если ты подденешь край ногтями…
Со скрежещущим звуком крышка открылась. Гарри уронил ключ на коврик и забыл о нем, так как коробка была полна множеством маленьких мраморных шариков.
София оставалась с ним некоторое время на полу, показывая мальчику, как можно было усадить кавалеристов на лошадей, осторожно выпрямляя несколько фигур, которые согнулись в сундуке. Она пыталась побороть неожиданное побуждение показать, для чего были предназначены эти шарики. Пружинный механизм миниатюрной артиллерии был прост: вы закатывали мрамор вниз ствола, чтобы он оказался против пружины, оттягивали пружину назад, кончиком пальца держа защелку, и закрывали его там, а затем целились. Заряд выбрасывался при помощи легкого удара по защелке, а в это время нужно было держать пушку устойчиво на полу. Ей было интересно, догадается ли он об этом сам, хотя и надеялась, что этого не произойдет.
Наконец она поднялась, поправила свой наряд и сказала:
— Сейчас я должна спуститься вниз. Твой ужин принесут наверх из кухни. Ты можешь съесть его за столом с Мод. Хорошо?
— Да, мама. — Но он едва слышал ее, так как был слишком увлечен.
Когда прибыл Себастьян, ему сообщили, что леди Гамильтон наверху, но скоро она спустится вниз и примет его. Вместо того чтобы провести его наверх в гостиную, мажордом проводил его в приемную рядом с холлом. София, должно быть, намеревалась приветствовать своих гостей в тот момент, когда они будут входить в дверь, что, как он понял, было местной традицией.