Любовница. По осколкам чувств
Шрифт:
– Я бы с этим поспорил.
– Да спорь на здоровье, – смеюсь я и разворачиваюсь, чтобы наконец-то уйти к себе.
Но и тут я не остаюсь одна. Новый знакомый тоже встает и молча шагает рядом со мной. Тяну носом. Черт, пахнет он просто сногсшибательно. Хочется спросить, что это за аромат, но я не решаюсь рисковать лишний раз. Но да, я таким парфюмом сбрызгивала бы свою подушку и спала, обнимая ее всю ночь.
Тёплый, уютный, расслабляющий аромат, звучащий при всем этом реально аристократично. Что здесь? Кожа,
Дурман!
– Это 1740.
– Что? – вспыхиваю я.
– Ты принюхиваешься.
– Ничего подобного! – встала, как вкопанная, и соврала, не моргнув и глазом.
– Ну ок, – пожал мужчина плечами.
– И… что это значит – 1740? – спустя минуту молчания все-таки спросила я.
– Название, Лер. Этот аромат посвящен французскому политику и философу Маркизу де Саду.
– Ах, политику, – хмыкаю я, – философу…
Данил начинает смеяться. Громко. Обнажая белоснежные зубы с чуть удлиненными клыками, засунув руки в карманы своих шорт и откинув голову. А я не удерживаюсь от цитаты.
– Владение женщиной так же несправедливо, как и владение рабами.
Но он тут же припечатывает меня по встречке.
– Убей меня или прими меня таким, какой я есть, потому что я никогда не изменюсь.
– Мне не нужно ни то, ни другое, – фыркаю я и снова продолжаю движение к себе.
– Мы еще вернёмся к этому вопросу, – парирует и неожиданно проводит ладонью по моей спине, вызывая во мне горячую волну, замешанную на остром приступе паники.
Какого черта?
Вздрагиваю и резко разворачиваюсь, ударяя его по рукам.
– Ничего не перепутал?
– Оно само вышло, Лер. Не смог удержаться, – и снова похабная улыбка без тени раскаяния.
– Страдаешь недержанием?
– Просто страдаю.
– П-ф-ф, – фыркаю, не находясь, что ответить, и топаю дальше.
Пока мы оба молча не добираемся до моей комнаты. Я уже боюсь что-то говорить. Алкоголь рядом с этим мужиком выветривается из крови максимально быстро, сердце начинает стучать сильнее. Суматошнее. Оно будто бы чувствует, что рядом со мной дикий хищник. Тот самый лев-тигр.
А я глупый и наивный джунгарик.
– Спокойной ночи, Лера.
– Спокойной ночи, Данил.
И неожиданно для меня он проходит к следующему номеру, проводя ключ-картой по замку.
– Что? – хмурюсь я.
– А что?
– Чудесное совпадение?
– Сплошные чудеса, Лер, – хмыкает мужчина и мне снова становится страшно.
– Блин, – прикусываю я губу, чувствуя, что меня технично загоняют в угол, но спросить в лоб не решаюсь, потому что услышать ответ я боюсь еще сильнее.
– Чудесам нужно радоваться. До встречи, – подмигивает мне и все-таки скрывается за дверью своего номера.
А я вваливаюсь в свой и, припадая к стене, скатываюсь по ней вниз, только сейчас осознавая суровую реальность.
Этот
Он здесь, чтобы меня сожрать! Да!!!
Но зачем этому льву-тигру я, жалкий джунгарик?
Мама! Мамочка!!!
А дальше…
Ночь прошла как в аду, где на раскаленной сковороде меня жарил сам Сатана в обличии нового знакомого.
И смеялся, смеялся, смеялся….
Глава 8 – Пошло, поехало…
Даня
Недотрога.
Прямо по жести.
Не повезло. Ей и мне тоже. Мне, потому что понимаю, что быстро залезть к ней в трусы не получится. Ей – потому что я все равно ее трахну. Без шансов. Меня поперло от нее.
Насколько сильно? Х-м-м, хороший вопрос, но я давно не чувствовал настолько острых эмоций.
А все почему?
Мало того, что дева с шикарным орехом, сиськами и красивая, так еще и мозг в черепной коробочке в наличии, а не под заказ. А то, что зажатая, так это временно. Побывает подо мной разок и раскрепостится. А там уж я ей покажу, как она может гнуться.
Проблема, по большому счету, была во всем этом только одна – я не целовался. Вообще. Обмен слюной – это личное. А у меня с телками ничего личного не было. Я их трахал. Все.
А Лера…
Такой нужны были все эти телячьи нежности. Тупые и обрыдлые муси-пуси, которые так много значили для девушек и так мало для нас, мужиков. Вся эта замшелая романтика лишь бустер, чтобы поскорее перейти в горизонтальную плоскость. Я же вообще предпочитал обходиться без нее.
Когда я последний раз за бабой-то бегал?
Черт, давно.
Обычно они как-то сами понимали, что я от них хочу и давали это. Все просто.
А тут вот – девочка с глазами цвета штормового неба…
Утром нахожу ее возле бассейна. Рядом с ней две бабуси, улыбаются что-то вставными челюстями, попивают мохито, натирают свои телеса кремиками. И Леру просят просто так под солнцем не лежать.
– Сгоришь же! – причитает одна.
– Сейчас, сейчас, – сонно бубнит девчонка.
– Давай я тебя сама намажу, – порывается встать другая с лежака.
– Буду очень признательна.
Но я не даю старушке подняться с места, преграждая ей путь. Улыбаюсь, подмигиваю и показываю жестом, что нужно молчать. Забираю тюбик с кремом и, под изумленные взгляды водянистых старческих глаз, присаживаюсь на лежак Леры, скидывая на соседний свои пожитки.
Тяну за завязки ее купальника. Выдавливаю капельки солнечной защиты на спину и начинаю втирать его в ее кожу.
Плавлюсь весь.
Пиздец! Ну до чего же хорошая!
Ее кожа такая нежная, бархатистая, абсолютно идеальная. Позвонки немного выпирают. На пояснице ямочки. Перехожу на ягодицы – медленно теку мозгами. Дальше длинные, стройные ножки – форменно исхожу слюной.