Любовница. По осколкам чувств
Шрифт:
– Да, доброе, – киваю я и улыбаюсь тому, что наконец-то на шаг впереди него. И, не собираясь откладывать цель своего звонка в долгий ящик, выпаливаю, – Мы могли бы встретиться сегодня чуть раньше оговоренного времени?
– Смотря для каких целей, – томно и многообещающе цедит в трубку, а я явственно вижу, как он улыбается в это самое мгновение.
– Я нашла деньги, Данил. Я хочу поскорее вернуть тебе задаток и зафиналить наше с тобой общение, – выговариваю я, а сама явственно чувствую, как кровь пульсирует по венам и нещадно
– Зафиналить, говоришь?
– Да, именно.
– Так, так, так…, – и эти его тихие, сказанные вкрадчиво слова, подкидывают мое напряжение до запредельных высот. Сердце отчаянно тарахтит в груди, предчувствуя очередной крутой вираж.
«Только попробуй еще хоть что-то провернуть в своей гадкой, совершенно недопустимой манере и, клянусь, я откушу тебе ухо при нашей встрече! Гад!», – мысленно кричу я, но, конечно же, ничего из этого не говорю.
– Данил?
– Погоди, я смотрю свое расписание… М-м, нет, Лера, увы, но весь день у меня плотно перегружен, а вот вечером… мы зафиналим все, что твоей душе угодно.
И смеётся. Придурок!
– Тебе весело? Реально, Шахов? – горло перехватывает стальная когтистая лапа отчаяния.
– А что мне плакать что ли? Слезами горю не поможешь, ты знала? – фыркает и глухо чертыхается, обзывая кого-то слепошарым самоубийцей. За рулем, значит.
– Ладно, я тебя поняла, – рычу в трубку.
– До встречи, девочка…, – тянет ласково, а у меня в глазах капилляры лопаются от злости.
А-а-а! Скидываю звонок и брезгливо отряхиваюсь, укутанная последним милым обращением, словно в удушливое, затхлое одеяло. По телу бегут противные мурашки и вообще меня всю кидает, то в жар, то в холод.
Добираюсь до дома, но по дороге делаю еще одно важное дело. Звоню в тот самый ресторанчик, из которого я еще позавчера уволилась, чтобы снова напроситься на прежнюю должность. Менеджер даже не удивлен и предлагает мне выйти в смену уже завтра, чему я несказанно рада.
Буду пахать как проклятая и побыстрее рассчитываюсь с добрыми старушками, а там уж может и что-то получше найду. И вылезу из той выгребной ямы, в которой так непрезентабельно барахтаюсь. Все у меня еще будет! Обязательно!!!
До вечера накручиваю себя до состояния вибрирующего нерва. Сердце в груди, то и дело, то замирает испуганной птицей, то срывается с отвесной скалы и камнем разбивается об острые каменные выступы скалы, на самом краю которой я встала, стоило мне только посмотреть в темные глаза своего персонального проклятия.
Страшно мне. Видеть его боязно. И больно. Он словно черная дыра – а я глупый карлик, который не может сопротивляться слишком сильной гравитации.
Не может. Но обязан. Вопреки всему!
На встречу собираюсь, словно на похороны. Черное шерстяное платье с длинными рукавами и наглухо закрытым верхом. Волосы убрала в тугую, высокую шишку. Косметика по нулям. Во взгляде арктическая стужа и тотальное
А дальше долгая дорога до деловых высоток. Электричка, затем метро и я настолько глубоко ухожу в свои мысли, что вновь проезжаю нужную станцию. Пока обнаруживаю это и пересаживаюсь, теряю почти четверть часа, тем самым безбожно опаздывая. Но внутренне стараюсь не придавать этому значения.
Плевать! Пусть этот предатель и изменщик хоть скукожится там в режиме ожидания – мне фиолетово.
На верной станции выхожу и неторопливо иду в сторону нужного небоскреба, но уже перед самым входом в здание меня перехватывает высокий и шкафообразный мужчина в темных очках.
– Валерия Дмитриевна?
– Да?
– Даниил Александрович ждет вас в машине, – и, указывая мне направление, добавляет, – прошу вас.
Оглядываюсь и замечаю черный представительский автомобиль, стоящий на проезжей части. Возражать не собираюсь и только киваю, хотя, признаться, немного трушу куда-то ехать с Шаховым. С него станется увезти меня в непроходимые дебри и посадить на цепь, заставляя исполнять все свои похотливые желания, пока ему не надоест играться со мной.
А потому, я лишь подхожу к иномарке вплотную, но сесть внутрь отказываюсь, дожидаясь, пока до меня снизойдут с объяснениями. И мне не приходится долго ждать.
Бугай приоткрывает пассажирскую дверь и из салона выглядывает темная макушка Шахова.
– Лер, давай без показательных выступлений, я тебя прошу. Я голоден. И зол.
– Я никуда с тобой не поеду, – делаю шаг назад.
– Поедешь. Ты же там финалить что-то собиралась. Вот и сделаем это в комфортной атмосфере ресторана.
Секунда на раздумья, и я все-таки сажусь в кожаный салон, тут же с ходу намереваясь расставить все точки на «i».
– Я бы хотела узнать номер счета, карты или хоть какие-то ориентиры, чтобы скинуть тебе триста тысяч и наконец-то прямо сейчас покончить со всем этим фарсом.
Но Данила делает вид, что не слышит меня от слова «совсем», только смотрит прямо перед собой и командует водителю трогаться. Чтобы не истерить и не выставлять себя дурой, примиряюсь с текущим положением дел, складывая руки на коленях и отворачиваясь. Упорно молчу и вообще делаю вид, что я не здесь, а в райском саду с чирикающими птичками. Но куда там…
– Ты такая красивая сегодня, – внезапно изрекает он томным шепотом, и сердце мое глупое пропускает удар, а затем сознательно вырубается, ударяясь со всей дури о ребра.
Молчу. Упорно.
– Нежная…
Поджимаю губы, потому что хочется плюнуть ему в лицо. Где-то там, в бесконечности резиновой Москвы его ждет жена, а он тут другой женщине комплименты отвешивает. Сволочь!
– Только похудела сильно. Болела, да?
Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
– Я тоже болел без тебя…