Любовница
Шрифт:
В Праге лучше мне не стало. Злость, ненависть, желание отомстить не находили выхода. Вечером в баре я слишком много выпила. Попросила Романа проводить меня в номер и …проснулась рядом с ним. А в Москве поняла, что беременна. И опять виноват был Жданов: это он, ярый сторонник безопасного секса, приучил меня к беспечности. В свое время я хотела обмануть его и родить от него ребенка. Говорила ему, что сама позабочусь о безопасности., что принимаю таблетки. Но он был непреклонен. А Роман…он ни о чем не беспокоился. Даже история с Викиной мнимой беременностью его ничему не научила.
Пришлось пойти на крайние меры. Клиника была частная, условия отличные. Я даже ничего не почувствовала и вечером была уже дома. Сослалась на головную боль и легла пораньше, с надеждой, что сон сотрет все из памяти. Не получилось. Легкость
процедуры компенсировалась тяжестью лечения осложнений. В результате – большая вероятность бесплодия.
А Жданов все больше отдалялся от меня. Я почти физически чувствовала, как он уходит, …к другой женщине уходит…и не как раньше, а навсегда. Меня охватила паника. Особенно после Лондона: за две недели праздников он ни разу не зашел в мою спальню, а в Москве придумал смехотворную уловку: до свадьбы мы должны пожить врозь. Тут я четко осознала, что он отменит свадьбу. Получит мой голос на Совете директоров и отменит.
Я поехала к Сашке. Просила, умоляла его помочь. Он согласился, сказал, что имеет возможность повлиять на Андрея, но…я должна отдать ему свою долю акций Зималетто. Я согласилась. Я согласилась бы на что угодно.
Почему я была так уверена, что после свадьбы все наладится, кончатся мои мучения? Оказалось, что все только начинается.
Эта ночь,…которую я так ждала…Стыд и ужас! Не могу без содрогания вспомнить: моя готовность на все…мои жалкие, унизительные попытки исправить положение. Презрение и брезгливость в его взгляде. Он ушел.
Из отвращения к себе кричала ему вслед оскорбительные слова, не жалея, а желая сделать больно, растоптать, унизить до той степени, до какой была унижена сама.
Потом опомнилась. Испугалась, что он может не перенести такого бесславного начала нашей супружеской жизни. Позвонила Малиновскому.
========== Глава 6.Конец или начало? ==========
Глава 6. Конец или начало?
Оно все же наступило – это воскресенье. Все предыдущие дни я была в напряжении, в ожидании невозможного. Невозможное таким и осталось, судьбоносный день наступил. Как он там? Хватит ли у него сил выдержать. Не сорваться? Или…он уже забыл меня? Как говорится: « С глаз долой – из сердца вон». Я переживаю, а он нормально празднует начало нового этапа
жизни. Господи, как тяжело…Помоги мне, Господи! Дай силы забыть его…разлюбить…Помоги!
Надо заняться чем-то, отвлечься. Пора выйти из комнаты – родители волнуются, недоумевают: что с дочерью? Неожиданный отпуск – я не сказала им, что уволилась из Зималетто. Найду работу, тогда и скажу. А с работой не так просто. Юлиана моему визиту обрадовалась, на работу принять пообещала, но…не сейчас, а когда появится новый проект. Бизнес есть бизнес. Ничего личного. Платить деньги просто так она не может. А когда он появится, этот новый проект? Отпускные кончатся, на что жить потом?
Отец завет, нужно идти. Вышла как раз вовремя, или наоборот, не вовремя?
– Катюх, смотри! Шефа твоего в городских новостях показывают.
Подошла ближе. Посмотрела на экран. Ну, конечно, свадебная фотосессия: стоят такие красивые, нарядные. Улыбаются. Только улыбки не радостные. Кирина улыбка больше похожа на злорадную усмешку, а Андрей…вымученная у него улыбка и глаза тоскливые. Даже профессиональных навыков не хватило, чтобы скрыть их настоящие чувства.
Стало невыносимо жаль его, и в то же время на душе полегчало: значит, не забыл…еще любит…меня любит!
После ужина опять скрылась в своей комнате (как в коморке!). Больше не запрещала себе думать о нем, и не просила помочь забыть. Укутавшись в мамину шаль, лежала с закрытыми глазами на своем диванчике и вспоминала.
…Таня уронила пирожное, и она собирает его руками. Поднимает глаза и видит ЕГО и понимает вмиг, что пропала…что не забудет этот взгляд. Эту улыбку…
…«Катенька, дайте ручку!» И она подает ему, смущаясь, свою руку, а он смеется: «Не ту, Кать…». И она подает другую, удивляясь, зачем ему это, и трепеща от его прикосновения…А ему всего-то навсего нужна была ручка для подписания договора…
…У нее обморок…Андрей приводит ее в чувство…поцелуем…Очнувшись, она видит близко-близко его глаза…чувствует вкус его мягких губ и готова опять потерять сознание…
…Она у него на коленях…он теребит ее бантик на груди…и ее глупые мысли: «развяжет,…не развяжет»…
…Машина…она «хулиганит»…Он ругает ее… «Катенька, Вы сломаете мне машину, на чем я тогда поеду», - а сам не сердится…улыбается…И она целует его…сама…
…Опять машина…просит контролировать чувства…а сам…сам целует ее на глазах у всех прохожих…и еще дерется с ее обидчиками…
…она явилась раскрашенная, как попугай…а он не сердится…защищает от нападок Воропаева…просит…совсем не обидно просит стать прежней…и гладит по голове…
…ночи…их ночи…всего две ночи…его нежные руки… горячие губы…нежные слова…ощущение нереальности происходящего…
Разве можно это забыть? И зачем забывать? Это лучшие моменты моей жизни. Я сохраню их в своей памяти…в душе…в сердце…
Она так и уснула, не разобрав постель. Еще слышала, как мама укрывала ее пледом и шептала молитву, прося для нее милости, а дальше…те же картины с НИМ…но уже во сне.
Проснулась среди ночи, недовольная тем, что прервали такие томительные видения. Елена трясла ее за плечо и держала в руках телефонную трубку.
– Катенька! Проснись! С работы звонят…
Сон как рукой сняло. Почуяла неладное.
– Кто звонит? Андрей Павлович?
– Нет, Мммалиновский…
Стало еще тревожнее. Сердце заныло в предчувствии
– Роман Дмитриевич? Что случилось?.. Ехать?.. Какой отчет?..Налоговая…Поняла…
– Мам, мне ехать нужно. Срочно! Я до утра не приеду…