Любовница
Шрифт:
– А как же…Ты же в отпуске?
– Мам, там налоговая была…Отчет нужно срочно…до утра переделать…
– Ну, почему обязательно ты?..
– У Андрея Павловича свадьба! Понимаешь? Не ему же звонить…
– Как же ты ночью…одна…
– За мной Роман Дмитриевич приехал. Он у подъезда. И назад привезет. Не беспокойтесь.…Я побежала…
Малиновский нервно прохаживался возле дверей подъезда, нетерпеливо поглядывая на часы. Едва она вышла, набросился
– Катя, ну почему так долго?
– А что случилось-то? Налоговая – это для родителей, я поняла, а на самом деле что?..
Умоляла его взглядом опровергнуть ее предположения. И сердцем знала, что права
– С Андреем…Павловичем? Что с ним?
– Катенька, да не волнуйтесь Вы так! Жив он и здоров,…кажется…
– Тогда почему Вы…за мной…
– Он в баре…пьяный. Из дома ушел. Не знаю, что у них случилось. Кира позвонила. Просила найти и не оставлять одного…Одного не оставлять – вот что странно…
– А я то причем?
– А при том, что нашел я его, а он домой не хочет ехать. Вас требует. Подай ему Катеньку, и все тут!
– Поехали!
Бар был почти пуст. Жданов сидел за дальним столиком, развалившись и откинув голову на спинку стула. Глаза были закрыты, и он производил впечатление отключившегося по причине сильного опьянения человека. Но едва они подошли, как он выпрямился и открыл глаза Взгляд был вполне осмысленный, но абсолютно неживой, затравленный.
– Катенька…ты пришла…Катя…
– Андрей, ну что ты делаешь. Поедем домой!
– Поедем…Только не к Кире…Ко мне…
Вдвоем они довели его до машины, усадили на заднее сиденье. Он так и не выпустил Катину руку, и ей пришлось сесть рядом с ним (можно подумать, что она не села бы так сама!). Всю дорогу он спал у нее на плече, держа ее руку у своей щеки.
У подъезда Малиновский опомнился.
– Палыч, а как же Кира?..Я обещал ей…
– К Кире завтра…Возьми мой сотовый… она будет звонить…скажи, что я невменяем и сплю у тебя.
– Подожди, она просила не оставлять тебя одного. А я не могу, у меня гостья дома. Я и так уже на полночи ее одну оставил.
Жданов усмехнулся вполне трезво.
– Тогда проси Катю, пусть она меня караулит. Кать! Покараулишь меня?
– «Куда я денусь с подводной лодки», - вспомнила она поговорку Романа, - пошли уж, горе ты мое…
Но Жданов не двинулся.
– Кать…я твое горе…и, правда, горе…
– Да пошутила я! Присказка такая…Пойдем, радость моя!
Малиновский хотел уже удалиться, но Жданов его остановил.
– Поднимись с нами, а то консьержка доложит Кире, что я был с девушкой. А так, если что, ты скажешь, что девушка была с тобой…
– Смотри! Пьян – пьян, а соображаешь!
В квартире вся бравада слетела с него. Сидел на диване, спрятав лицо в ладонях и уперев локти в колени. Катя присела рядом. Ни о чем не спрашивала, ждала, когда сам расскажет, если захочет.
Наконец он поднял голову, откинулся на спинку дивана.
– Все ужасно, Кать…Я не смог…не смог прикоснуться к ней…Как мы будем жить?
Катя ожидала чего угодно, но такое…Теперь понятно, почему Кира так испугалась за него – мужчины тяжело переживают такое фиаско…Что сказать ему? Как успокоить?
– А что Кира?
– Кричала…Что это расплата за мои грехи…за похождения…Может она права? Сколько сердец я разбил…Не все же были такие, как Изотова и Ларина. Кто-то же и любил меня…Перед ними я виноват…И перед тобой я виноват…очень…
– Андрей, не казни себя. Ты же никого не заставлял силой. И передо мной ты ни в чем не виноват…так сложилось…
– Перед тобой виноват, я знаю…я…
Она поняла, что он имеет в виду «инструкцию», но не хотела сейчас говорить об этом.
– Не будем об этом…Если ты и был в чем виноват, то я давно простила…
Ты успокойся. Все будет хорошо. Все наладится. Кира тебе не чужая…
– Хуже, чем чужая. Ты не знаешь. Она же не любит меня…как человека, а только…а теперь…теперь я ей не нужен, но все равно не отпустит…Будет изображать счастливую семью: у нее же должно быть все самое лучшее, самое престижное: квартира, машина, работа, муж…
– А как же ты? Как ты будешь жить?
– Со мной все кончено…я оказался слабым…такой я никому не нужен…и жить ни к чему…
– Андрей, не говори так! Ты сильный! Ты справишься! Ты нужен,…мне
нужен!
С этими словами она встала перед ним на колени, стала гладить его лицо, волосы, поднесла к своему лицу его руки и стала целовать каждый палец…
Он поднял ее, посадил на колени и стал целовать сам. Все жарче…Все крепче…Понес ее в спальню. Положил на кровать и сам рухнул рядом…
Любил ее страстно и горячо. Торопливо…боясь…страшась…желая…
Она ничему не противилась, понимая его состояние: утвердиться, доказать…
А потом любил нежно и ласково, неторопливо, сдерживая себя, чтобы продлить удовольствие, насладиться и доставить наслаждение ей…
Уже проваливаясь в успокоительный сон, вдруг вздрагивал, открывал глаза и, убедившись, что она рядом, снова засыпал, прошептав перед этим: «не уходи»…
А она не сомкнула глаз. Думала. Взвешивала все за и против. Спорила сама с собой. И спрашивала совета… тоже у себя, потому что больше не у кого было спросить.