Любовничек
Шрифт:
«Женщина суть умеет три вещи – плакать, ткать и обманывать», - писали в «Молоте ведьм» господа монахи Шпренгер и Инститорис. Насчет ткать не уверен, а вот плакать и обманывать…
Особенно обманывать. В разные периоды своей жизни я неоднократно наблюдал сцены общения загулявших жен с мужьями по телефону и пришел к грустному выводу: если я когда-нибудь женюсь, я совершенно точно не буду даже пытаться следить за женой. Потому что бесполезно и все равно не поймаешь. Но, с другой стороны, ироничные взгляды друзей и дурацкие слухи, распускаемые такими вот сраными Гришами, – они все равно заставят в итоге что-то делать.
Пока мы приводили себя в порядок, наступил горячий
Поужинали в каком-то сомнительного вида ресторане, где было слишком много шумных англичан. Мы сели в самом углу: там нас не было видно, зато весь зал был перед нами. У меня была теория, что есть надо в таких вот неброских заведениях, где и таится подлинная туземная кухня. В приложении к конкретной ситуации теория не сработала, нам принесли весьма посредственные шашлыки и засохшие лепешки. Мы вяло поковырялись во всем этом, удивились солидному счету и пошли дальше. Хотелось продолжения вечера, поэтому, гуляя, мы несколько раз садились в попадавшихся тут и там кафе, что-то пили, что-то ели, а уже по дороге в отель взяли кальян.
В итоге всех приключений и от создавшейся в голове невесомости, в отель мы вернулись уже довольно поздно и, легкомысленно наплевав на конспирацию, спокойно добрались до номера. Свет включать не стали, сели на балкон и продолжили алкогольный вечер. О чем мы тогда говорили – я не помню, скорее всего, это был обычный пьяный гон. Возможно, с очередным перечислением актуальных на тот момент тревог или, как можно говорить в некоторых кругах, «вызовов».
Короче говоря, мы напились как сволочи. До какого-то помутнения сознания, так что завершение вечера я помню фрагментарно.
В итоге, как ни странно, все кончилось сексом, мучительным и нарочито разнузданным. Ленка кричала, что она грязная сука и поэтому ее надо драть как последнюю шлюху, я быстро вошел в роль и, грязно матерясь, оприходовал ее на потасканном покрывале нашей кровати. Смутно помню свои грубые фрикции под ее животное подвывание, и ее широко расставленные в стороны ноги, и эти мерно двигающиеся дивные щиколотки, которые мне всегда так нравились… Я долго не мог финишировать и под конец совершенно потерял человеческий облик. Странно, но на фоне общего тумана я отчетливо запомнил, что из глубин сознания веяло могильным холодом и безысходностью. Возможно, что именно это придало оргии дополнительный колорит. Помню, что под конец пот заливал мне глаза, Ленка жестоко царапала мне спину и кричала: «Кончи в меня, кончи, тварь!»
Ночью мне приснился сон, который я когда-то давно уже видел, еще в детстве. Снилось, что я и мои родители сидим в каком-то большой некрасивом здании, похожем на аэропорт Домодедово советских еще времен. Вокруг куча народа, холодно, тревожно и неуютно. Все чего-то ждут, мне страшно, и я тоже чувствую, что надвигается что-то нехорошее. Я проснулся в тот момент, когда из огромных окон с мутными стеклами хлынула темная холодная вода и я во сне испугался этой неминуемой и страшной смерти. Была ночь, я, пошатываясь, дошел до туалета, потом выпил воды и снова лег спать. Поворочавшись некоторое время, я уснул и до утра провалился в пустоту.
7.
…Проснулись мы довольно поздно. Я первым делом подошел к холодильнику и жадно напился воды.
– Дай мне тоже… Любовничек! – Ленка села на кровать и разглядывала меня опухшими воспаленными глазами. – Мне какая-то муть снилась, будто я голая, а Борька и его родители на меня смотрят, я им что-то объясняю, мне кажется, что я такая вся убедительная… А потом чувствую, как у меня по бедру течет… И я понимаю, что они все поняли… И все всё поняли….
– Я вчера предохранялся! Вон валяется доказательство! – по-школьному начал отпираться я.
– Не тупи, это сон, он – про другое! – одернула меня Ленка и, встав с кровати, пошла в туалет. У нее была упоительная привычка не закрывать за собой дверь, и сквозь проем я увидел, как она села на унитаз и сосредоточенно стала разглядывать пальцы своих ног под журчание струи.
– Сколько нам надо продержаться еще? – спросила она меня, вставая.
– Три дня, включая сегодняшний. До отлета.
– Как ты думаешь, он сообщил кому-то, что встретил тут тебя? – она подошла к окну и закурила.
– Трудно сказать… - я решил не нагнетать страсти. В конце концов, то, что он встретил меня в этом отеле, еще ничего не меняло.
– Надо с ним вступить в контакт. И что-то там придумать потом. По ситуации...
– Я-то могу, но что, собственно, дальше? Я буду с ним квасить и отвлекать его от тебя, а ты будешь сидеть тут, в номере? Он же будет лезть под кожу и выяснять, где я живу, припрется сюда, на ресепшене начнет вынюхивать, с него станется… - Было ясно, что она что-то задумала, но что именно, я не мог понять.
– Это все ерунда. Прятаться опасно, особенно если он такой любопытный. Давай между делом скажем ему, что познакомились тут и просто квасим вместе. И все. Я, мол, тут с тетей отдыхаю, ее предъявлять не будем, бухать будем в его номере… Ну вроде как у меня нельзя – я с тетей, а у тебя… Ну раскидано все… Или мои вещи спрячем… Или там соседи с ребенком за стеной, ругаются, тишины требуют… Короче, что-то такое! – она деловитым голосом излагала свои идеи, и я понял, что план у нее уже готов и она просто не хочет его раньше времени рассказывать.
– Лен, ты что придумала? Говори сразу.
Она обернулась и, рассеянно глядя поверх меня, произнесла:
– Ну, все просто… Если станет понятно, что он меня узнал, - напьемся, ты уйдешь, я его трахну, а потом ему скажу – все, пиздец, мальчик мой, муж убьет нас обоих. Напугаю его Бориной брутальностью, скажу, что у него друзья-бандиты и что его-то мой муж по-любому жить не оставит. Он испугается и будет молчать. Как ты полагаешь, он испугается?
Степень женского цинизма в очередной раз меня удивила. С другой стороны, определенная логика в этом была. Я знал про Гришу одну неприятную историю: в свое время он регулярно поносил некоего уважаемого человека, хвастаясь, что готов с ним судиться и публично доказывать свою правоту. Кто там был прав – это вопрос второй, а вот финал истории был поучительным: уважаемый человек пригласил Гришу на разговор, а когда тот пришел, ему с глазу на глаз и в очень доверительной манере было обещано, что после следующего пасквиля ему сломают ноги. Естественно, на этом правдоискательство и закончилось. Короче говоря, угроза физической расправы могла подействовать нужным образом. Однако меня беспокоило форсирование событий с нашей стороны. Кроме того, чего уж греха таить, задел сексуальный аспект плана – Ленка, моя Ленка, и это чмо? Нет, ну то есть мы даже обсуждали полусерьезно идею найти на курорте третьего и поэкспериментировать в этой области, но вот поганого Гришу я категорически не мог представить с ней и в ней.