Любовник

Рузанова Ольга

Меня самого коротит. Как вижу ее, земля из-под ног уходит, и сердечно - сосудистая система сбой выдает.

– Сегодня же вторник, а я совсем забыла. По вторникам у них день здорового ребенка. А у нас как раз срок прививки подошел, - тараторит как заведенная.

– Подошел, значит съездим.

– Тебе правда удобно? – вскидывает на меня взгляд карих глаз, а меня словно ударной волной задевает, даже отшатываюсь немного.

– Правда, - отвечаю глухо.

Моя она. Моя женщина. Ее люблю и ребенка ее тоже полюблю.

Вика

скрывается в комнате и уже через полминуты появляется оттуда с пацаном. Тот при параде. В белом костюме и шапке с кроличьими ушами, что никак не вяжутся с выражением его хмурого лица.

Пздц, смешно.

– Что смешного?
– с улыбкой интересуется Вика.

– Кхм… мне кажется, ему не нравится эта шапка.

– Почему? Он в ней такой милый…

– Вот именно… мужик не должен быть милым.

– Вот еще! Этот костюм нам Рита подарила, и он нам нравится, да, Богдан? – целует его в щеку, а он тут же расплывается в улыбке.

Понимаю, братан. Я ради поцелуя твоей мамы тоже такую шапку надел бы.

– Мы готовы, - удерживая ребенка одной рукой, пытается еще и сумку на плечо повесить.

Забираю ношу и открываю для них дверь. Пока спускаемся по лестнице вниз, вдоволь лапаю Вику глазами. Ее формы изменились, она немного набрала в весе, стала круглее, но меня от этого просто штырит. Не терпится исследовать ее изгибы руками… губами… языком…

Хорошо, что мы спускаемся на первый этаж раньше, чем моя кровь вся стечет в трусы.

– Коляску с собой берем? – посылаю в спину.

– Нет. Зачем?

Выходим на улицу и для начала идем к Викиному Мерсу, чтобы забрать из него детское кресло. Пока отцепляю ремни, делаю в голове пометку купить еще одно, чтобы не перетаскивать каждый раз из одной машины в другую.

Устанавливаю в свою тачку и наблюдаю, как Вика укладывает туда ребенка. Смотрит на него, как на сокровище, сюсюкается, целует постоянно.

Давлюсь ревностью. Паршиво, что вот так с ребенком от другого, но это с непривычки. Материнский инстинкт он безусловный, женщины ведь даже от насильников детей любят, у них это природой заложено. Хочу, чтобы нашего общего так же любила. Грудью кормила и смотрела, как на маленькое божество.

– Почему именно в той поликлинике наблюдаетесь? Есть же ближе, - спрашиваю, забивая адрес в навигатор.

– Это мама настояла. Она лучшая. Там все узкие специалисты, бассейн, массаж.

– Ясно. Не любит, наверное, уколы? – спрашиваю, глядя в зеркало заднего вида на пацана.

– Кто ж их любит? В прошлый раз заехал пяткой медсестре в плечо, - смеется, ласково на него глядя.

– Молодец.

Встречаемся в зеркале взглядами и зависаем. Меня словно в омут затягивает. В себя прихожу, когда светофор перестает пищать пешеходам.

– Вика, ты обещала подумать, - напоминаю, чтобы знала, я от своего не отступлюсь.

– Я подумала… только,

пожалуйста, давай об этом позже поговорим.

– Сегодня?

– Сегодня, - кивает, кусая нижнюю губу.

Меня устраивает. Надеюсь, ответ будет положительным, иначе она бы не согласилась, чтобы я их сейчас в поликлинику вез.

Приезжаем вовремя, но Вика, глянув на часы, все равно начинает торопиться.

– Там в прививочный всегда такие очереди.

Я снова забираю у нее сумку и жду, когда она вынет ребенка из кресла. Он, похоже, успел задремать, а теперь, разбуженный недовольно оглядывается по сторонам.

– У тебя спина не болит таскать его на руках?

– Бывает иногда, но я уже привыкла.

– Давай, я понесу, - предлагаю, а сам тут же пугаюсь.

Я таких маленьких сроду в руки не брал. Даже, как правильно держать их, не знаю.

– Я… эмм… давай попозже…

Пожав плечами, иду за ними следом, а Вика, обернувшись, недоуменно на меня смотрит.

– Ты тоже пойдешь? Можешь подождать нас в машине.

– Мне не сложно.

Киса розовеет. Вижу, приятно ей. Значит, я на верном пути.

Заходим в поликлинику, а там… пздц! Целый муравейник из детей и мамашек. Носятся под ногами, визжат, орут, кто-то, видимо, после прививки, громко рыдает.

*б твою мать! Я тут же глохну, а Вика, чувствуя себя здесь, как рыба в воде, с ребенком на руках ловко продираясь сквозь толпу, идет к нужному кабинету и занимает очередь.

Благо, перед нами всего трое. Но это я рано радуюсь, потому что очередь двигается невыносимо медленно. Оказывается, сначала детенку меряют температуру, потом раздевают, отвлекают игрушками, колют, а затем, ревущего, еще дольше одевают.

Охренеть, квест.

Наконец, подходит наша очередь. Вика заходит в кабинет, а я, с белой детской сумкой, сиротливо стою под дверью. Жду, когда Богдан заорет.

Орет.

– Какой он у вас горластый, - усмехается мамашка в очереди.

– Он у нас такой, - поддакиваю я.

Выходят через десять минут. Пацан уже успокоился, но ресницы еще мокрые от слез.

– Пришлось его титей успокаивать, - шепчет тихо Вика, но, видно, опомнившись, густо краснеет.

Сука, как я хочу на его место! Я бы каждый день на прививки ездил.

– Егор, слушай, мне карту надо педиатру занести, подержишь Богдана? – говорит Вика, с сомнением глядя на ребенка.

– Да не вопрос…

Волнительно, конечно, но переживу. Когда-то же надо начинать.

Вытягиваю руки, а она аккуратно его на них перекладывает.

– Вот так, - устраивает Богдана на сгибе моего локтя.

Потом как-то странно смотрит на нас поочередно. Часто моргает, несмело улыбается. И уходит прежде, чем я успеваю что-то понять.

Остаемся с ним вдвоем. Он смотрит на меня, грызет кулак и, кажется, реветь не собирается. Я пялюсь на него.