Любовники чертовой бабушки
Шрифт:
— И что там изображено? — не обманула я его ожиданий.
— Да все что угодно. Мы подозреваем, что Балицкий передал тебе свое изобретение. Он умел наносить голограммы на любую поверхность.
— Да, но, кроме шубы и зажигалки, Казимеж мне ничего не дарил. Действительно, приходил его коллега и приносил подарки от Казимежа., но это были лисья шуба и золотая зажигалка.
— И все?
— И все. Сколько можно тебе говорить? Зачем мне это изобретение? Что я буду с ним делать? Особенно теперь, когда Казимеж погиб. Вы знаете, кто убил моего Казимежа?
Коля пожал плечами:
— Точно пока не знаем, но думаю, что террористы. Возможно, им другими путями удалось разведать секрет оружия.
— Зачем же Казимежа убивать?
— Чтобы секрет не достался американцам.
— И вам?
— И нашей стране, — приосанившись, сказал Коля и грустно добавил:
— У нас много врагов.
— Казимеж убит, гениальное открытие вы прохлопали, — со слезами на глазах подытожила я, — чего же теперь хотите? «Голых граммов» он мне точно не посылал. Можете перерыть всю квартиру… Коля покрылся краской, говорящей о том, что квартира давно уже перерыта и неоднократно. Я спокойно сказала:
— Все, иду к бабушке Фране лопать буфе.
Коля вдруг как подскочит, да как заорет, занеся серп войны над хрупкими колосьями нашего мира:
— Да подожди ты со своим буше!
— Буфе, — машинально поправила я.
— И буфе! И буше! Всего ты еще налопаешься, если в карцер не угодишь!
Тень беды простерла ледяные руки, инеем покрывая планы-надежды моей юной души. Я немедленно разрыдалась, изготовившись падать в обморок.
— Что вы мучаете меня, — сквозь слезы попискивала я. — Мало мне горя? Погиб мой жених, а вы со своими граммами. Ведь ничего я не знаю, даже этой теории не поняла! Отпустите меня, пожалуйста! Я все вам врала!
Коля, видимо, терпеть не мог женских слез, как и покойный Казимеж.
— Музочка, — взмолился он, — пожалуйста, перестань реветь. Никто тебя в карцер не собирается отправлять. Пойми, не могу я сейчас тебя отпустить. Тот, кто убил Казимежа, убьет и тебя.
Слез моих как не бывало, но зато возникла потребность посетить туалет.
— Почему это? — испуганно воскликнула я не своим голосом.
— Подумай, может, и догадаешься, — расплывчато ответил мне Коля.
Я подумала, но не догадалась, зато осознала бесперспективность своего существования и снова начала падать в обморок. Коля вовремя меня подхватил и подтащил к вентилятору. Я пришла в себя и спросила:
— Что мне делать?
— Во-первых, во всем меня слушаться, — загнул он указательный палец. — Во-вторых, под нашей охраной отправиться домой…
Этот вариант меня напугал до смерти, а ведь еще недавно я только о нем и мечтала.
— Нет! — завопила я. — Не надо домой!
Коля одобрил протест:
— Правильно, ты не поедешь домой, ты поедешь ко мне. Капочка ждет тебя не дождется.
— Капочка?! — взвизгнула я от неожиданности. — Ты предлагаешь мне поселиться в одной квартире со своей злой и ревнивой Выдрой?
— Ну да.
Я вынуждена была посмотреть правде в глаза и воскликнула:
— Она меня и убьет!
— Это необходимо, — с нежностью убеждал Коля.
— Необходимо меня убить?!
— Необходимо поселиться в моей квартире, — сдержанно пояснил Коля и ошарашил меня вопросом:
— Ты и сейчас настаиваешь, что голограмму тебе не передавали?
Сколько можно?!
— Клянусь своей шубой! — воскликнула я.
Коля мгновенно поверил.
— Тогда другого выхода нет, — развел он руками. — Придется тебе какое-то время пожить с моей Капой. Пойми, возможен и такой вариант: твой Казимеж оставил голограмму в надежном месте, из которого в случае его смерти она должна проследовать прямо к тебе.
— Почему ко мне?
— Потому что он больше всех тебе доверял, разве не очевидно?
— Не очевидно, — призналась я, слыша об этом впервые.
Коля деловито продолжил:
— Казимеж, видимо, подозревал, что его могут убить, раз он открыл счет на твое имя. Если все свои сбережения он оставил тебе, значит, и открытие мог оставить.
Я уточнила:
— Мне?
— Тебе! Да! Тебе! Кому же еще? — взбесился вдруг Коля и пояснил причину своей несдержанности:
— Какая ты бестолковая.
— А зачем оно мне, это открытие? Что оно мне принесет?
— Кроме неприятностей, ничего. Поэтому жить будешь в моей квартире. Там тебя никто не найдет. Ты будешь в безопасности.
Я поразилась:
— В безопасности рядом с Выдрой?!
Коля взорвался:
— Не смей так говорить о моей жене!
Я согласилась:
— Ладно, не буду.
Согласитесь и вы, приятно, когда муж яростно защищает свою жену. В жизни чаще наоборот, он яростно на нее нападет — если исключить первые два месяца их знакомства.
— И долго мне жить с твоей Капой? — поинтересовалась я вполне дружелюбно.
Коля вздохнул:
— До тех пор, пока не найдем голограмму и не выясним, кто убил американскую дублершу. Еще нам хочется знать, кто таскал ее тело по твоей квартире.
— И куда пропадал мой ковер, а также тапочки и халатик, — вставила я.
Коля не возражал:
— Да, хотелось бы и это узнать.
— Но если меня не будет в моей квартире, вы этого никогда не узнаете.
— Не волнуйся, ты будешь в своей квартире, — загадочно успокоил меня Коля.
Я догадалась: «Он клонит к клону!» — и завопила:
— Что? Снова дублерша? Не надоело вам уродовать бедных девиц?
Коля восторженно меня заверил:
— Мы нашли готовую страхолюдину. Пластическая операция нашей дублерше если и пригодится, то лишь с целью стать симпатичней.
Вынуждена была признаться:
— О чем вы? Ничего не пойму.
— Среди наших сотрудниц нашлась одна, очень похожая на тебя. Поразительное сходство!
— Неужели косолапая, шепелявая и с легкой косинкой? — ревниво осведомилась я.