Любовники и лжецы. Книга 2
Шрифт:
Паскаль считал, что, находясь в Вашингтоне, Сэм Хантер безвреден и не оказывает на Джини никакого влияния, но вот он вернулся и вновь преследует их. Он возник из-за темных кулис этой истории, которую распутывают они с Джини. Хоторн, Ромеро, Хантер, Макмаллен… Прошлое всех этих людей пересеклось в одной точке – во Вьетнаме. Паскаль устало провел ладонью по лицу. Сейчас лучше ничего не говорить, а просто подождать. Возможно, Джини права, и этот вьетнамский аспект истории окажется абсолютно ни при чем. Он взглянул на часы. Слившись воедино, стрелки
– Пора, Джини. Набирай номер.
Джини так и сделала. Трубку сняли после первого же гудка. Ответил уже знакомый ей голос. Ни она, ни он не назвали себя, но Джини поняла, что разговаривает с доктором Энтони Ноулзом. Он перешел сразу к делу.
– Спасибо, что позвонили, – сказал он. – Якоб очень хочет встретиться с вами и с вашим другом. Он спрашивает, знаете ли вы ресторан, в котором было бы удобно это сделать. Он говорит, что вы должны знать «заголовок» этого ресторана. Нет, не произносите его. Так знаете или нет?
– Да, – ответила она, – я знаю такое место. – Джини подумала, что, помимо всего прочего, головоломки Макмаллена представляли собой еще и тест на сообразительность. – Я выбрала его из трех, – осторожно продолжала она. – Это просто божественное место.
– Прекрасно, – послышался радостный голос Ноулза. – Приезжайте туда сегодня в шесть часов вечера. Внутрь не заходите, ждите снаружи. Если возникнут какие-то проблемы, позвоните по этому же номеру в девять вечера. После девяти телефон будет отключен. Вы все поняли?
– Поняла.
Не сказав больше ни слова, Ноулз повесил трубку. Паскаль не спускал с Джини пристального взгляда.
– Это был сам Макмаллен?
– Нет, его бывший преподаватель, Ноулз.
– Любопытно. Значит, ему помогают. Я так и думал. Кафе «Пэрэдайз»? Во сколько?
– В шесть. Мы должны ждать снаружи.
– Хорошо.
Паскаль быстро отошел в сторону и стал проверять свою сумку с фотопринадлежностями. Он взял свою толстую записную книжку, и Джини увидела, как к нему возвращаются знакомые ей уверенность и энергия.
– Сначала несколько телефонных звонков, а потом – в путь. На моем мотоцикле мы домчимся туда меньше чем за час.
– На этом мотоцикле? Сто километров? А стоит ли торопиться, Паскаль? Встреча состоится не раньше шести. Нам пока рано выезжать.
– Нет, не рано, – метнул в ее сторону острый взгляд Паскаль. – Мы точно знаем о Макмаллене три вещи. Во-первых, изворотлив. Во-вторых, умен. И, в-третьих, прошел выучку в коммандос. Поэтому до встречи с ним я намерен обследовать это место. Я хочу хорошенько осмотреть этот ресторан и саму площадь Пэрэдайз-сквер до наступления темноты.
Глава 26
Они насквозь продрогли, пока доехали до Оксфорда. Холод пробирал до костей, воздух был напитан влагой. Легкий туман, низко стелившийся над рекой, сгустился, едва наступили сумерки. К тому времени, когда оба заняли удобную позицию на Пэрэдайз-сквер, он висел в воздухе желтоватыми клубами. Свет фонарей, освещавших площадь, потускнел. На какое-то мгновение туман рассеялся, но тут же вновь заволок все вокруг, резко ухудшив видимость.
Эта часть города, несмотря на близость известных колледжей, не отличалась ухоженностью. С ней соседствовали загоны и стойла ярмарки крупного рогатого скота, а на северной границе возвышались стены оксфордской тюрьмы. Грязь и запустение вызывали тягостное уныние. Если бы не редкие прохожие и машины, площадь можно было бы назвать мертвой.
Большинство стоящих на ней домов использовалось под крохотные офисы. Сейчас эти учреждения были закрыты и потому мрачны. Единственным источником света и жизни казались лишь яркие окна кафе «Пэрэдайз». Как раз напротив этих окон и остановились путешественники, заняв позицию поодаль, на краю площади.
Было без трех минут шесть, когда Паскаль, бросив ободряющий взгляд, взял Джини под локоть и повел к кафе. Судя по меню, вывешенному на витрине, это заведение специализировалось на блюдах греко-кипрской кухни. Ресторанный зал за стеклом казался совсем небольшим. Между несколькими студенческими компаниями сновали всего два официанта. Нервно вздрогнув, Джини осмотрелась по сторонам. Никого больше. Медленно протекли две минуты.
Прижавшись к Паскалю, чтобы согреться, она чувствовала, как напряжена каждая мышца его тела. Перед ними ветер с шуршанием прогнал по тротуару серебристую фольгу от шоколада. В воздухе по-прежнему плыл туман, и Джини ощущала его липкое прикосновение к своей коже. В пятнадцать минут седьмого Паскаль стал проявлять первые признаки нетерпения. Она знала, что рано или поздно это произойдет. Он выругался.
– С меня достаточно. Только не говори, что это еще одна чертова охота за «утками».
– Подожди, Паскаль. Наберись терпения.
– Кончится тем, что мы тут окоченеем до смерти. – Он отвернулся от нее и вновь начал всматриваться в зал сквозь стекло. – Думаешь, он внутри?
– Сдается мне, он сидит в помещении, куда есть ход из зала, – Джини тоже прильнула к запотевшему стеклу. Туман мешал ей отчетливо разглядеть, что происходит внутри, но тем не менее все посетители казались слишком уж молодыми. – Ну же, Паскаль. – Она стиснула его локоть, – придумай что-нибудь. И перестань дергаться. От этого еще хуже. Рассказал бы лучше поподробней о самом интересном из того, что тебе удалось о нем разузнать. Уж я-то знаю, что весь сегодняшний день ты копался в его биографии.
В глазах Паскаля мелькнула задорная искорка. Чувствовалось, что напряжение немного спало. И все же он продолжал вглядываться в витрину.
– Хочешь немножко остудить мое нетерпение? Что ж, не возражаю. Могу рассказать тебе кое-что о его командировках – они действительно заслуживают внимания. Три срока службы в Северной Ирландии, дважды выполнял спецзадания в Германии, тянул военную лямку на Ближнем Востоке. Служил в Омане…
– Точно, служил, – произнес тихий голос за их спинами, – в 1978 году. Не соизволите ли сесть в машину?