Любовники старой девы
Шрифт:
Подождали еще. Хозяйка не появлялась.
— Надо бы сходить, посмотреть, что с ней! — уронила подошедшая близко к столу Мария.
— Нет, нет! — встрепенулась Ивана. — Я боюсь! Она не любит, когда ее тревожат!
— Мария права! — спокойно вмешался Жигмонт. — Пусть она и поднимется к госпоже. Думаю, та не рассердится на старую служанку!
Ивана сидела, как на иголках, всё порывалась что-то сказать, возразить, но Жигмонт делал вид, будто не замечает ее волнения.
— Ступайте, Мария, —
Его тон и манера держать себя внушили почтение старой служанке.
Все собрались у лестницы, где уже ждал Чоба. Мария поднялась наверх. Ивана не находила себе места. Она опустилась на ступеньку и закрыла лицо ладонями.
— Это камень, — мягко произнес Михал. — Вы простудитесь!
Она отняла ладони от лица, посмотрела на юношу и вдруг послушно встала.
Страшный протяженный визгливый женский крик заставил всех невольно вздрогнуть.
Кричала Мария.
Вот она появилась на верхней ступеньке, лицо искажено от ужаса, вскинутые руки дрожат.
— Сюда! Сюда! Помогите!
В два прыжка Жигмонт очутился рядом с ней. За ним поспешили остальные.
Они подбежали к двери в спальню. Мария, дрожа, припала к стене. Жигмонт рывком распахнул дверь.
Глазам их открылась широкая с высоким потолком комната. Когда-то потолок украшала лепнина, но теперь многие завитки осыпались, углы затянула паутина.
В комнате царил беспорядок. Широкая постель неприбрана.
На полу лежала женщина. Она пышно раскинулась в этой неуютной комнате. Пальцы ее были унизаны перстнями, на шее сверкало драгоценное ожерелье; алое бархатное платье казалось пылающим костром. Густые темно-каштановые волосы лежащей сбились. Золотая тончайшая пыльца на веках полузакрытых глаз придавала этой удивительной красоте некий сказочный оттенок.
Женщина была мертва!
Жигмонт узнал ее наряд! Он вспомнил слова Маргареты о том, что лишь после ее смерти он увидит ее истинный облик. Но не только красота мертвой поразила его, поразило его и что-то другое. Опустившись на колени, он тихо произносил невнятные слова. Неподдельную горечь выражали его черты.
Михал смотрел на мачеху. Она лежала сказочно-прекрасная и совсем чуждая, как статуя святой Девы, украшенная для праздничной процессии. Невольно он испытывал жалость к этой мертвой красоте.
— Маргарета, — шептал он. — Маргарета!
Ивана громко плакала.
Мария и Чоба не решались войти. Жигмонт решительно поднялся.
— Вы знаете эту женщину? — он обернулся к слугам.
— Знаю, — Чоба отвечал тихим голосом.
— Знаю, знаю! — Мария подалась вперед. — Это наша госпожа Кларинда Шомёги! Но сроду я не видела у нее такого платья! Ох, красавица моя!
— Ее убили? — Михал подошел ближе.
— Не знаю, — отвечал
Ивана перестала плакать и смотрела на них испуганно.
— Должно быть, это случилось утром, — сказал Михал. — Когда она одевалась, чтобы сойти вниз. У нее могла закружиться голова…
— Нет, Михал! Посмотри на труп! Окоченение было и миновало. Это случилось не сегодня! Возможно, вчера днем!
— Но как она оказалась здесь? — спросил Михал.
— Не знаю, — отвечал Жигмонт с какою-то беззащитной задумчивостью. — Не знаю… Она могла вести двойную жизнь, — он говорил нерешительно, затем обернулся к служанке. — Ты и вправду утверждаешь, Мария, что это твоя госпожа?
— Как на исповеди! — старуха перекрестилась. — Только я и не знала, что госпожа сохранила такие наряды и драгоценности!
— Вы говорите, она письмо прислала вам! Может, для вас и нарядилась, бедняжка!
— Она не отлучалась из замка?
— Она здесь сызмальства безвыездно живет!
— Вы каждый день видели ее?
— А то!
— Нет, отец, это невероятно! — вмешался Михал. — Ведь и мы видели Маргарету ежедневно! И еще! Смотри! Вот шкатулка с драгоценностями! Разве ты не узнаёшь? Ты сам подарил ее Маргарете! А вот что я только что подобрал на полу! — Михал показал отцу двузубую золотую венецианскую вилку. — И эта вещь принадлежала Маргарете! Служанка лжет! Эта женщина — Маргарета, и никем иным быть не может!
— Ты не совсем прав, Михал, — грустно сказал Жигмонт. — Я знал Маргарету и под другими именами! Одно время она называла себя Клариндой! Но так зовут хозяйку этого замка! И Мария, как ты уже слышал, утверждает, будто мертвая женщина — это хозяйка замка, Кларинда Шомёги.
— Служанка может и лгать! — заметил Михал.
— Хорошо! Пока оставим эту загадку! Я хочу побыть наедине с Маргаретой! Выйдите все! И ты, девочка, иди! — обратился Жигмонт к Иване, глядевшей на него с каким-то горестным изумлением. — Уведи ее, Михал!
Михал осторожно взял девушку за руку и повел к двери.
Жигмонт остался в комнате один.
Он присел на неприбранную постель и задумался, подперев ладонью подбородок.
Значит, Маргарета, Кларинда, старуха, та девушка, которую он полюбил в юности, — одно и то же лицо! Маргарета солгала, когда говорила ему о смерти Кларинды! Она сама была Клариндой! Зачем же она солгала? О, но ведь это так просто! Она узнала его! И она не хотела, чтобы он узнал в ней ту, которую видел в юности! И те воспоминания, что связывают его с замком Гёзале! Значит, всё случилось в замке Гёзале! Он вспомнил о кольце. Взглянул на руку Маргареты. Вот оно, кольцо, которое он ей подарил!