Любовные чары

Арсеньева Елена

– Разве вы не знаете? Человека похитят эльфы.

– И что? Девушку похитили?

– В том-то и дело, что нет! – жарко выдохнула Глэдис. – Но Сименс сказал, что эльфы не тронули ее, потому что она сама ведьма. Чего только не наговорил про нее! И настоял на том, чтобы ее подвергли испытанию водой на всякий случай. Но он оказался не прав, потому что бедняжка… утонула.

– Дикость какая! – возмутилась Марина. – Зачем же сразу топить? Вот у нас кликушу ставят под колокол во время звона, дабы изгнать бесов болезни из тела…

– Умоляю

вас, миледи, не говорите мне ничего! – жалобно пискнула Глэдис. – Ведь я не удержусь и обязательно кому-нибудь перескажу, а мистер Сименс узнает и… Я не хочу, чтобы меня утопили!

– Ничего себе! – пробормотала Марина. – Лучше бы ваш Сименс призраков из замка изгонял.

– Потому он и пошел к старому лорду камердинером, – пояснила Глэдис. – И знаете, миледи, призраки почти не появляются. Правда, за несколько минут до кончины его светлости три бульдога, его любимцы, опрометью бросились вниз по лестнице и забились во дворе в самый темный угол. Мы все думаем, что псы видели Смерть, которая шла за старым милордом. Но леди Урсула уверяла, мол, видела белый призрак леди Элинор. Хотя леди Урсула… немножко не в себе…

– И все так боятся Сименса, что про брауни мне не с кем поговорить, кроме него?

– Да. Даже сэр Джаспер – хотя он не сэр, но мы его так по привычке называем – не решается с ним спорить.

– Почему же Джаспер – не сэр?

– Ну, он ведь младший сын. А титул и имение наследуются старшим.

– Однако Десмонд… я хочу сказать, милорд… тоже младший сын, а он и сэр, и наследник, – непонимающе свела брови Марина.

– Так ведь сэр Алистер умер! – Глэдис посмотрела на нее как на глупенькую.

– Но ведь до этого умер старый лорд, а Джаспер не стал его наследником! – запальчиво возразила Марина. – Я знаю, Джаспера лишили наследства. За что?

Глэдис дрожащими руками схватила пустые кувшины.

– Простите, миледи, но ежели узнают, что я тут с вами все утро болтала, да еще и обсуждала господ, меня выгонят из замка. Уж тогда мне только и останется, что утопиться с горя. Вы уж спросите, если что нужно, у леди Джессики. Она все знает, а ее даже сам мистер Сименс побаивается, потому что уверен… Ой! Что я говорю!

Глэдис подхватила кувшин и пустилась прочь.

– А где мне найти ее, леди Джессику?

– В оранжерее-е! – донесся голос из коридора.

Марина улыбнулась. У них в имении на окраине сада стояла оранжерея, и матушка, пока была жива, все свободное время проводила среди диковинных цветов. Потом, когда приехали дядя с теткой, все захирело, стекла побили, заморские растения померзли. Марина хотела бы все восстановить, да ей не давали денег. Тем дело и кончилось, однако красивое слово всегда воскрешало в ее памяти милое лицо матушки, ее ловкие руки, перепачканные землей, а рядом – какое-нибудь чудо невероятной формы и запаха, именуемое ирисом или тюльпаном, – сказочной красоты! Любопытно, что разводит Джессика?

Марину

постигло разочарование: в стеклянном домике было едва ли теплее, чем на улице, а небольшие грядочки поросли какой-то скудной травой. Но Джессика разглядывала невзрачные ростки так пристально, что не сразу заметила Марину.

– Хорошо ли спали? – спросила она, не чинясь, с приветливой улыбкой, и Марина облегченно вздохнула: английская чопорность ее пугала.

– Да разве на новом месте уснешь? – пожала плечами Марина. – И потом, эти коридоры… Вы ничего не слышали? Никакого шума?

– Моя комната в старом крыле, где башни, – Джессика кивком указала куда-то в сторону. – Туда доносится шум речных перекатов, долетает ветер с моря. Я люблю ветер! А что, кстати сказать, я должна была слышать ночью? – лукаво подняла она брови. – Неужели к вам заглянула познакомиться леди Элинор? Или, не дай бог, постучалась деревянная нога с черным котом?

– Кота я видела, – угрюмо ответила Марина. – Только не черного, а белого.

– А, Макбета, – улыбнулась Джессика. – Он вполне живой, но гораздо более противный, чем любое из привидений… которых и не существует вовсе.

– Не существует? – вытаращила глаза Марина.

– Неужели поверили бредням бедняжки Урсулы? Это все милые фамильные предания. Особенно поэт. Уж я знаю доподлинно!

– Как так? – растерялась Марина.

– Я живу в той самой комнате, которую некогда занимал застреленный рыцарь. Так что именно ко мне должен был бы вбегать несчастный призрак, именно в мое окошко кидаться!

– И… что? – с волнением спросила Марина. – Никто не вбегал?

– За кого вы меня принимаете? В спальне порядочной девицы – мужчина, хоть и призрак?! – И Джессика засмеялась, а Марина вместе с ней.

Сегодня Джессика нравилась ей гораздо больше – смотрела она весело, одета была в простенькое платье, и, хоть по-прежнему выглядела очень хорошенькой, ничто в ней не напоминало о роковой, опасной красоте, так поразившей Марину. И, похоже, русская гостья ей тоже нравилась.

– А что здесь вырастет? – спросила Марина, осторожно коснувшись розетки из волнистых листочков.

– Это примула. В лесу она появится еще не скоро, под Пасху. Есть даже примета – девушка, которая первой найдет на Пасху расцветшую примулу, раньше всех выйдет замуж. Но я выращиваю примулы не для цветов, а для еды.

– Вы имеете в виду, делать снадобья?

– Нет, для них есть особые травы. Но я страдаю от нашей тяжелой пищи, и вы, как мне показалось, тоже. Однако сегодня к ужину у нас будут молодые листья примулы, а ее корни, имеющие приятный анисовый вкус, заменят пряности. Надеюсь, вам салат придется по вкусу.

– Спасибо, – шепнула Марина. – Я никогда не думала, чтоб ради меня…

– Нет, дорогая, не ради вас. Я ужасная эгоистка и все делаю ради себя, а потому в свободное время охотно предаюсь радостям садоводства.