Любовные чары
Шрифт:
Марина уже собралась окликнуть Урсулу, да слова замерли на устах, скованных внезапной догадкой. А что, если Урсула лунатик?
У Бахметевых был один лакей, который лазил ночами по крыше и даже стоял на коньке, поджав ногу, как аист, и глядя на луну незрячими, сонными глазами, а поутру ничего не помнил. Никто не решался ночью окликнуть зачарованного – до тех пор, пока барин однажды в полночь не вышел во двор. И гаркнул ничтоже сумняшеся: «Федька! Плут! А ну, слазь!» Истошный крик потряс окрестности, фигура на крыше покачнулась и грянулась вниз. Федька разбился насмерть, а дядюшка отправился обратно в дом досыпать.
Нет, окликать Урсулу нельзя, надобно ее остановить иначе, да поскорее. Марина понеслась еще проворнее и успела-таки поймать старую даму за край развевающегося подола в тот самый миг, когда до высокой каменной стены оставалось не более двух шагов.
Урсула замерла, потом медленно обернулась, взглянула на Марину, и в чертах ее изобразился ужас. Простонав: «Леди Элинор…», она начала оседать и грянулась бы на каменные плиты, не успей Марина подхватить ее.
На фонарь Марина не обратила внимания, и тот разбился с грохотом, который в тишине ночи показался оглушительным. Прижав к себе обвисшее тело, она беспомощно озиралась, гадая, то ли попытаться оттащить Урсулу вниз, то ли здесь ждать, пока женщина очнется. И тут же убедилась, что поднятый шум не прошел бесследно. Бросив взгляд вниз через перила, Марина увидела брауни, который, ковыляя и переваливаясь, со всех своих коротеньких ножек спешил в спасительную тень кустов. А вслед за тем услышала голос, исходящий, чудилось, из самой стены:
– Урсула! Это ты, Урсула?
Вопрос без ответа
Если Марина не упала без чувств тут же, то лишь потому, что поддерживала Урсулу. Может быть, побоялась придавить ее своей тяжестью, а вернее всего, взбодрил страх: ведь в беспамятстве она сделается легкою добычею призраков и любой другой злой силы, которая обитает в замке. Марина привалилась к стене и приготовилась дорого продать призракам свою и Урсулину жизни. Конечно, леди Элинор алкала крови бедной невесты, но Марина не собиралась отдать на растерзание беспомощную, несчастную даму, вдобавок в некотором роде свою родственницу, а потому собралась с силами и произнесла как можно спокойнее, надеясь, что призрак поверит и отправится восвояси:
– Урсулы здесь нет. Она ушла.
Стон, донесшийся из стены, выражал такой ужас, что сердце сжалось у Марины. Похоже, леди Элинор возлагала надежды на эту ночь, и ее потрясло, что они не осуществились. Впрочем, кто знает, что думает призрак?
Затаив дыхание, Марина ждала, что разочарованное привидение уберется восвояси. Все тело ее затекло от неудобной позы и от тяжести бесчувственной Урсулы. Она шевельнулась и тут же вновь обратилась в соляной столб, услышав голос из стены:
– Кто здесь?
Настырный, однако, попался призрак! Марина разозлилась – и вдруг ощутила, что страх ее поуменьшился. Она вспомнила, как сбивают с толку нечисть в России. Надо ей сказать: «Приходи вчера!»
Конечно, что годится для русской нечисти, может оказаться бесполезным для английской. Поэтому Марина решила запутать следы и на новый нетерпеливый вопрос: «Кто здесь?» – ответила с изрядной долей наглости:
– Леди Элинор!
И испугалась собственной смелости, сжалась, прикрывая собой недвижимую Урсулу, ожидая, что сейчас раздвинутся стены и оттуда вырвется адская сила, оскорбленная тем, что кто-то присвоил ее имя. Не ожидая только шепота, исполненного последнего отчаяния:
– Боже! Боже, сжалься надо мною!
В тот же миг Урсула шевельнулась. Не раздумывая, Марина опустила тело, в которое возвращалась жизнь, на пол и отступила в узкую, как гроб, нишу в стене. Марина надеялась, что Урсула ее не заметит, и можно будет без помех подслушать ее разговор с… С кем угодно, только не с призраком – ведь призраки не поминают имя господа всуе!
Старая женщина приподняла голову, попыталась сесть, но охнула, схватилась за голову.
– Урсула? – оживился голос. – Урсула, отзовись!
– Тише, тише, моя девочка, – произнесла дама. – Успокойся, я здесь.
– Слава богу! – Неведомая обитательница стены едва не плакала от облегчения. – Здесь кто-то был, кто-то говорил со мной…
– Говорил? – Урсула так и подскочила. – О господи, Гвендолин! Как ты могла быть такой неосторожной? Ты выдала нас!
– Я услышала шаги, потом грохот… Его услышал даже Алан и бросился наутек.
– Ну да, я упала, – недовольно призналась Урсула, – и проклятый фонарь разбился. Мне почудилось, что кто-то схватил меня сзади за платье. Я чуть не умерла от страха! Значит, кто-то здесь был?
– Это была она! – выкрикнула женщина из-за стены.
– О нет, только не это… – пробормотала Урсула, и бледное ее лицо еще больше побледнело.
– Она назвалась леди Элинор! – возбужденно вскричала ее собеседница.
– А голос? Ты узнала голос?
– Нет, я слышала его впервые.
– Спасибо и на том, – прошептала Урсула. – Может, все еще и обойдется. Но ради всего святого, Гвен, ради Алана, будь осторожнее! Ведь если только заподозрят, что я здесь бываю, они прикончат и меня, и тебя. Ты жива потому, что молчишь.
– Я знаю, знаю, – всхлипнула Гвен. – Он так и сказал мне сегодня.
– Он приходил сегодня? – со свистом выдохнула Урсула. – И… и опять?
– Опять! – сдавленно выкрикнула Гвен. – Он истерзал меня так, что я едва смогла сползти с постели. А он смеялся и просил меня продолжать хранить тайну, потому что он еще не насладился мною вполне. Я лежала перед ним, вся избитая, истерзанная, и молилась, чтобы появилась его любовница…
– Помилуй бог! – жалобно выкрикнула Урсула, и Марина поняла, что старая дама тоже плачет. – Она убила бы тебя на месте!
– Но сначала убила бы его! – яростно, страстно, без слез выкрикнула Гвендолин. – Я бы успела увидеть это и была бы вознаграждена за все!
– Ты забыла про Алана, – устало проговорила Урсула, вытирая слезы.
– Ему было бы только лучше, если бы я умерла. Тогда бы никто ни о чем не узнал.
– Вспомни, кто его отец, Гвендолин! Вспомни, кто надел тебе на палец венчальное кольцо! – Урсула пылко рванулась вперед и всем телом приникла к стене.
– Кольцо у меня отняли, – раздался голос-стон.