Любовные чары
Шрифт:
– Здесь все примулы? – Марина кивнула на грядки.
– Не только. Вообще-то я не люблю примулы. Они – как деревенские простушки, желание которых сводится к одному: всем нравиться. Впрочем, таковы и другие цветы. И только один цветок всецело занят лишь собой, своей красотой. Ему все равно, что думают о нем люди, он любит себя. Угадали?
Марина пожала плечами:
– Не знаю. Может быть, тюльпан?
– Тюльпан самодовольный болван! Нет, я говорю о нарциссе.
– Увы, нарциссы у нас не растут, – вздохнула с сожалением Марина. – Но если судить по названию… Цветок назван в честь того самого Нарцисса?
– Значит, вы читали Овидия, – кивнула Джессика. – Прекрасно… Не зря научное название цветка – Narcissus poeticus, нарцисс поэтический, потому что разве только роза была так воспета поэтами всех стран. Кстати, мусульмане уверяют, будто пророк Магомет сказал про него: у кого два хлеба, тот пусть продаст один, чтобы купить нарцисс, ибо хлеб – пища для тела, а нарцисс – пища для души. Персидский же царь Кир назвал его бессмертною усладой.
– Как красиво! – восхищенно выдохнула Марина. – Значит, нарциссы растут не только в Англии, но и на Востоке?
– Еще до елизаветинских времен его вывез из Константинополя великий лорд Казначейства. Я мечтаю вывести у себя чисто-белый цветок. Но это необычайно трудно!
Джессика говорила быстро, глаза ее блестели, лицо было одушевлено сильным и глубоким чувством. Марина кивала, улыбалась, но, когда услышала, что результата опытов надо ждать три или четыре года, ужаснулась: «О, как долго! Столько времени ждать и верить, что твои усилия увенчаются успехом! А вдруг ударит мороз – и все труды пойдут прахом. Наверное, Джессика так же лелеяла надежды на счастье с Алистером, но он погиб – и все рухнуло».
– Миледи! – послышался голос, и в оранжерею заглянула… Агнесс, при виде которой Марина невольно вздрогнула. – Леди Джессика, меня послал милорд… Он ждет вас в кабинете для каких-то срочных дел.
– Хорошо, Агнесс. Можешь идти!
Стрельнув любопытным взором в сторону «русской кузины», девушка прикрыла дверь, и сквозь стекло было видно, что она со всех ног бежит к дому, высоко – на взгляд Марины, слишком высоко! – подбирая юбки.
– Что с вами? – спросила Джессика, взглянув на Марину. – У вас вдруг так изменилось лицо… Неужели вы обижены на Десмонда, что он оказывает вам мало внимания? Хотите, я напомню ему о его обязанностях хозяина?
– Нет! – испуганно вскрикнула Марина, вообразив, что прежде может прийти в голову Десмонду после минувшей ночи. – Дело не в нем, а в Агнесс…
– Похоже, вам не нравится эта красотка? – Улыбка скользнула по губам Джессики.
– Красотка! – фыркнула Марина. – И совсем она не хороша… Глазки маленькие.
Собеседница поджала губы, словно удерживая готовые сорваться слова.
Нет, до чего все-таки осторожны и сдержанны английские девушки! Даже такого удовольствия, как поточить язычок о свою соперницу, не понимают. Но Марина не собиралась отказывать себе в милом развлечении.
– Нынче ночью мне не спалось, – начала она осторожно. – Решив развеяться, я выглянула в коридор. И кого я там увидела? Агнесс, в одной ночной рубашке направлявшуюся куда-то… – Марина запнулась, удивляясь своему волнению.
– Не куда-то, а… – усмехнулась Джессика. – Вы прекрасно знаете куда.
– Что вы имеете в виду? – попыталась принять безразличный вид Марина. – Я ведь не следила за ней, просто случайно взглянула и…
– Сколько разных случайностей происходит от того, что люди не могут спать по ночам! – Джессика покачала головой. – Вам в первую же ночь открылась одна из маленьких семейных тайн. Впрочем, настолько прозрачная, что ее и слепой разглядел бы. Десмонд от младых ногтей был великий гуляка, причем предпочитал темноволосых, юных девушек. Разумеется, и более зрелыми, пышнотелыми блондинками тоже не брезговал, однако Агнесс считалась признанной фавориткой. А о том, что она бегала к нему по ночам, всем известно. Значит, взялась за старое…
Марина почувствовала, что бледнеет. У нее еще была надежда, что Агнесс провела ночь не в спальне Десмонда, но слова Джессики разбили иллюзию вдребезги. «Господи, ну зачем я затеяла этот разговор! – подумала она с отчаянием. – Теперь Джессика подумает, что…» Марина постаралась принять небрежный вид и заметила, что та и впрямь не без интереса наблюдает за ее лицом.
– Вы удивлены? – продолжила Джессика. – Неужели вы не подозревали, дорогая Марион, что ваши английские родственники во многом подобны великому королю Ричарду Львиное Сердце? Тот не пропускал ни одного замка, чтобы там не остановиться, ну а Макколы не пропускают ни одной особы женского пола, чтобы не затащить ее в постель!
Сердце Марины на миг перестало биться. Нескончаемая череда красавиц и дурнушек, разодетых дам и простушек-крестьянок, удостоенных внимания Десмонда, вообразилась ей, и где-то в ее конце была она сама…
– Надеюсь, я не шокировала вас своей прямотой? – Джессика поднялась и начала отряхивать платье от прилипших комочков земли. – Прадед Десмонда был чуть ли не первый, кто женился. Прежние Макколы не затрудняли себя браком. Брали себе девушку из народа, а если у нее рождался мальчик, он становился наследником своего отца, только и всего. Кстати, у Джаспера тоже есть в деревне любовница. Ее зовут Флора, она молочная сестра Алистера, так что здесь все по-семейному. От Джаспера у нее двухгодовалая дочь, и говорят, что Флора так трясется над ней, что даже соседкам не позволяет подержать ее на руках!
– И что, все о ребенке знают? – ужаснулась Марина.
– Конечно! Такие вот милые вольности, и воспринимаются они так же естественно, как… как ночь и день. Только Сименс осмеливается воевать против господских любовниц. Флору выжил из замка именно он.
– А что с Агнесс? – ревниво спросила Марина.
– Агнесс? Но ведь Десмонд только вернулся. Надо же дать время ему потешиться! Но не сомневаюсь: рано или поздно Сименс примется и за нее.
– Рано или поздно… – угрюмо повторила Марина. «Поздно» ее не устраивало!
Джессика снова понимающе улыбнулась, однако лицо ее тут же померкло:
– Сказать по правде, даже Алистер… У него был роман с одной из девушек в замке. Ее звали Гвендолин. Я не видела ее, но она была, говорят, необычайно хороша.
– И где она теперь?
– Ушла в монастырь.
– После смерти Алистера?
– Нет, накануне нашей помолвки, – сухо сказала Джессика. – Алистер дал ей понять, что скоро женится, а значит, прежние отношения с любовницей не могут продолжаться. Мой Алистер был настоящим джентльменом…