Любовные чары
Шрифт:
– Да нет, не может быть, – пробормотала Марина и вздрогнула от звука собственного голоса.
Джаспер. Изможденный, болезненный, насмешливый, проницательный, мудрый, озлобленный, завистливый, злопамятный Джаспер! Он единственный знал о тайном браке Алистера. Именно его позвала Флора в монастырь, где рожала Гвендолин. Только он мог признать и засвидетельствовать наследственные права Алана… но не сделал этого, а вместе с любовницей скрыл его от людей, а его мать, истинную леди Маккол…
Марина снова села. Одеяло свалилось с нее, но она уже не чувствовала холода.
Тюремщиков у Гвендолин было двое. Мужчина и его любовница, Урсула так и сказала: любовница. Марину прошила судорога отвращения
Немыслимо представить, чтобы изысканный, стройный, такой слабый на вид Джаспер мог… Но что он писал в своем дневнике? Там было о силе, которую сладкий яд придает слабому, о преображении, которое претерпевает личность курильщика опиума… Он сам пережил такое преображение – вернее, перерождение, – и теперь существует как бы два Джаспера: один и впрямь слабый, изнуренный хворями человек, известный всем в замке, а другой – дьявол во плоти, мучитель, палач и, может быть, убийца. Браконьер убил Алистера, но следов его не нашли? Их мог скрыть хитрый и умный Джаспер. Или он сам убил племянника, свалив вину на какого-то там вымышленного браконьера. Зачем? Да чтобы открыть себе путь к титулу и власти! Сколько горечи и злобы в его записях. Один раз он прикинулся добрым дядюшкой, но лишь для того, чтобы получить доступ к самой важной тайне племянника: его браку с Гвендолин. А потом началась цепь разрушений: убийство Алистера, похищение Алана, издевательства над никому не ведомой леди Маккол…
Почему он не убил Гвендолин сразу? Только ли потому, что питал к ней некую извращенную страсть? Пожалуй, нет. От нее чего-то хотели добиться. Может быть, где-то сохранились бумаги, подтверждающие факт венчания, а значит, законность рождения Алана и его прав на титул? Значит, Джаспер не может быть ни в чем уверен, пока не завладеет этими бумагами и полностью не обезопасит своих грядущих притязаний на наследство Макколов. Но напрасно Джаспер думает, что его не разоблачить. Рано или поздно все выходит наружу.
Марина услышала какой-то звук и с изумлением поняла… она плачет. И тут ее ударило такой мыслью, что не только слезы высохли на щеках, но и дыхание занялось.
Алистер был первым препятствием на пути Джаспера к вожделенной цели, и его уже нет. Алан жив, пока он «Элен», но жизнь его висит на волоске. Есть и еще одно препятствие, не устраненное злодеем, – Десмонд. И кто может сказать, когда настанет его черед…
Спрыгнув с кровати, Марина ринулась к двери. Руки ее тряслись, она с трудом смогла ухватить ключ, торчащий в скважине. Скорее, о господи, скорее! Надо сию же минуту предупредить Десмонда. Его жизни грозит страшная опасность!
С ключом она кое-как справилась, однако теперь что-то путалось в ногах, не давая шагу шагнуть. Марина с досадой опустила глаза и обнаружила себя голой – простыня свалилась с нее на пол. Так бы и вломилась к Десмонду? Он-то небось решил бы, что она обезумела от любви к нему, и даже слушать бы ничего не стал…
Марина привалилась к створке и постояла, успокаиваясь, минуту-другую. Потом медленно повернула ключ в замке, снова заперев его, подобрала истоптанную простынку и вернулась в постель.
Нет, сейчас она никуда не пойдет. Зачем?
Для Десмонда ее слова будут пустым звуком, он выгонит ее вон. Или даже не побоится признаться в их тайном венчании, только чтобы расторгнуть брак и избавиться от гнусной интриганки, которая сначала погубила его возлюбленную, а теперь норовит оклеветать ближайшего родственника.
Матушка Пресвятая Богородица! Марина опять соскочила с кровати и заметалась по комнате. Да будет ли конец напастям, обступившим ее? Что, интересно знать, имел в виду Джаспер, сказав о дьяволенке, который всем здесь морочит голову? Уж не стало ли известно ему об их с Десмондом тайном браке? Может быть, он обшарил вещи Десмонда и нашел выданную капитаном Вильямсом копию записи в судовом журнале? Хм, планида у него такая: быть в курсе тайных венчаний племянников! И тогда, выходит, ему известно, что существует леди Десмонд Маккол?
Вполне может статься, что новую череду убийств Джаспер решит начать именно с нее. И тогда она умрет, даже не успев спасти Десмонда, сказать, что любит его…
Рыжий палец
Марина и не заметила, как уснула мертвым сном. А проснулась от привычного грохота в дверь: явилась Глэдис.
С жадностью глотнула чаю, но едва не подавилась, вспомнив, что ее жизнь под угрозой. А вдруг в чае – яд? Впрочем, не хотелось казаться смешной перед горничной, поэтому с безразличным лицом начала выспрашивать о новостях в замке. Глэдис тотчас сообщила все, что нужно. Оказывается, мистер Джаспер ни свет ни заря отправился куда-то верхом. Сэр Десмонд с управляющим – тоже. Леди Джессика, по своему обыкновению, в оранжерее. Леди Урсула пока не появлялась.
Уразумев, что Десмонд уехал не один, а под приглядом и запросто к нему не подберешься, а сама она еще не задыхается, не корчится в судорогах (чай ее даже взбодрил), Марина с облегчением вздохнула. Приведение в исполнение смертного приговора явно откладывалось, а значит, можно было сделать то, что задумывала вчера: пробраться в башню, пока хозяина комнаты, откуда начинается потайной ход, нет.
Через полчаса она стояла, бесцельно трогая дверную ручку апартаментов Джаспера. Вот как! Значит, он стал осторожнее – запер свое жилище. Интересно, что он пуще прячет: домашнюю опиекурильню или щель в стене, через которую можно пройти в башню?
Марина торопливо пошла к лестнице, но приостановилась у двери Джессики. Легонько тронула ее, почему-то не сомневаясь, что створка непременно откроется. Так и произошло.
Вошла и стала посреди комнаты, оглядываясь. В прошлый раз ей было не до обстановки, а теперь она только головой качала, поскольку и не предполагала, что мебель здесь столь изящная, а главное – новая. Может быть, вещи нарочно заказывались для меблировки комнат, которые займут после свадьбы лорд и леди Маккол? Наверное, их делали не деревенские столяры, а мастера в Брайтоне или даже в самом Лондоне. Не при перевозке ли был выщерблен лакированный бок секретера, зияющий теперь белой царапиной? Какая жалость! Можно представить, как была огорчена Джессика, пока новое ошеломляющее горе не заставило ее забыть о прежних неприятностях. Да, горести валились на бедняжку одна за другой: гибель родителей, смерть Алистера, известие о его измене… Стоп! Ведь Алистер был обвенчан с Гвендолин, значит, он… не смог бы жениться на Джессике? Но тогда бы ее не было в Маккол-кастл, и Марина с ней никогда бы не познакомилась и не подружилась, что плохо. Но с другой стороны, никто бы и не настроил Десмонда против нее, ведь именно Джессика заставила его поверить, будто Марина виновна в гибели Агнесс…
Марина встряхнулась. Кто про что, а курица про просо! Мечтать о мужчине можно было и в собственной комнате.
Она еще раз оглянулась и заметила на подоконнике маленький фигурный флакончик, наполненный чем-то темным. Изяществом он был под стать убранству комнаты: причудливо выгнутый, украшенный по округлым бокам маленькими розочками. Марина ничего подобного не видела, а потому с любопытством принялась его вертеть в руках и докрутила до того, что вытащила пробку. В нос ударил крепчайший запах уксуса, лукового отвара и жженой пробки. Лекарство, что ли, какое-то? Марина сунула палец в горлышко и убедилась, что жидкость темно-коричневая: таким же стал и палец.