Любовные драмы Горького
Шрифт:
Горький опишет эту историю в рассказе «Случай из жизни Макара» (1912), а в повести «Мои университеты» (1923) назовёт самым страшным эпизодом своего прошлого.
За попытку самоубийства юноша был отлучен от церкви. В Уголовном уложении Российской империи отсутствовала статья, посвящённая самоубийцам; их судил церковный суд. «В следующий раз на монастырских воротах повешусь», – отреагировал Алексей, но, согласно решению суда, должен был пройти обследование у психиатра.
Узнав, что сильный, довольно чувственный молодой человек, обладавший легковозбудимым воображением, принципиально отказывался от плотской любви, не подкреплённой духовной близостью, врач настоятельно рекомендовал
С разбитым сердцем и ущемлённым самолюбием Алексей ушёл куда глаза глядят – бродяжничать. Он был зол на жизнь – она своими мерзостями внушила ему унизительную глупость попытки самоубийства. И всё это время он только вожделел высокого чувства к женщине, принципиально отказываясь от «низкой», земной любви.
Не исключено, что много читавший юноша находился под влиянием весьма популярной книги Михаила Осиповича Меньшикова «О любви» (СПб., 1899), который противопоставлял «греховной», телесной любви любовь «духовную» и утверждал, что «плотские потребности суть следствия нашего коренного несовершенства».
Кажется, Леонардо да Винчи сказал, что человечество вымерло бы, если бы люди могли видеть себя во время любовного акта. Любовники, предающиеся плотским утехам, – зрелище неаппетитное. Нет ничего красивого в потных искаженных лицах, подпрыгивающих ягодицах и распяленных ляжках. Великий итальянец остался последовательным в своих взглядах; великий русский писатель сумел в соитии с женщиной обрести свой мгновенный мир, свою недолгую нирвану, свой последний закат.
По мнению некоторых исследователей, последующая гиперсексуальность писателя связана с историей потери невинности Пешковым, описанной в автобиографическом, как утверждал сам Горький, рассказе «Однажды осенью» (1895), где семнадцатилетний герой произведения проводит ночь с проституткой под опрокинутой лодкой, скрываясь от дождя. «Это были первые женские поцелуи, преподнесённые мне жизнью, и это были лучшие поцелуи, ибо все последующие страшно дорого стоили и почти ничего не давали мне».
Позже, в рассказе «О первой любви» (1922), он описал свои взгляды на любовные отношения. «Не понимаю, как могла сложиться и жить во мне эта романтическая мечта, но я был непоколебимо уверен, что за тем, что известно мне, есть нечто неведомое, и в нём скрыт высокий, тайный смысл общения с женщиной, что-то великое, радостное и даже страшное таится за первым объятием, – испытав эту радость, человек совершенно перерождается. Мне кажется, – я вынес эти фантазии не из романов, прочитанных мною, но воспитал и развил их из чувства противоречия действительности». И ещё: «Есть такой час общения с женщиной, когда становишься чужим самому себе и открываешь себя пред нею, как верующий пред Богом своим».
Пешков работал сторожем, потом уличным торговцем квасом, не считая разнообразных подработок ради пропитания. Неуспокоенность, неудовлетворённость, какая-то тоска гнали его к новым местам, людям, занятиям.
Тоска – не всегда результат утончённого воспитания и утомления роскошью; она свойственна всем человеческим существам. Раскинувшийся у него перед глазами пейзаж ничем не радовал: огромные пустые равнины, длинные, бесконечные, с неясным горизонтом, такие же монотонные под летней зеленью, как и под снегом, несколько пробуждающиеся только короткой весной, приводили в отчаяние своим однообразием. Пока он знал от этого единственное лекарство – перемену мест.
Сменив несколько простых занятий, в октябре 1888 года 20-летний Алексей
Но жить на что-то было надо здесь и сейчас. Будущий писатель задержался на большой сортировочной железнодорожной станции Крутая на Волге, ныне – имени Максима Горького в Волгограде.
Здесь к нему пришло глубокое и сильное чувство.
Начальником станции, куда Пешков устроился весовщиком, был тогда Захар Ефимович Басаргин – отец одиннадцати детей, мастер на все руки, мебельщик, столяр и гончар. Он по собственной технологии варил нефть с графитом, чтобы получить мазь, предохраняющую деревянные шпалы от гниения. Старшая дочь Захара Ефимовича – красивая светловолосая Мария Басаргина – пристрастилась вместе с Алексеем читать Пушкина, Тургенева, восхищалась первыми литературными опытами своего приятеля. Чтение друг другу вслух – действо почти интимное.
Вот оно, духовное единение! «Между мной и старшей дочерью Басаргина возникла взаимная симпатия», – писал много лет спустя уже маститый писатель Горький.
Более того, вместе с двумя местными телеграфистами Алексей и Мария задумали стать толстовцами – в то время это было общим поветрием – и организовать «земледельческую колонию». Молодые люди, одержимые жаждой деятельности, решили обратиться к графу Льву Толстому с просьбой выделить им для этого участок земли из его владений и денег на первое обустройство.
Делегатом к графу отправился Алексей. Не останавливаясь подробно на его злоключениях, скажем, что план молодых мечтателей полностью провалился, со Львом Николаевичем Пешков не встретился. Более того, исхитрился произвести неприятное впечатление на Софью Андреевну Толстую.
Тем временем отец семейства Басаргин узнал о намерении молодых людей организовать коммуну. Неудивительно, что намерение дочери, мягко говоря, не встретило его понимания.
Влюблённость заключает в себе действительное очарование, и даже большее, чем удовлетворение всякой другой потребности. Смутно осознавая любовь как великую и сладостную тайну, Пешков так стремился постичь её, что забыл о море. Он просил у старого железнодорожника, с которым сложились дружеские отношения, руки его дочери. Кажется, с девушкой было всё обговорено. Но заботливому отцу семейства не верилось в надёжные жизненные перспективы весовщика, не имевшего ни образования, ни кола ни двора, постоянно меняющего одно рабочее место на другое. Критические высказывания Алексея в адрес действующей власти тоже не прибавляли веры в его светлое будущее.
Лев Толстой с женой
А теперь ещё и бредовые идеи о коммуне!
Молодой человек получил отказ. Вероятно, это был неожиданный и очень жестокий удар для влюблённых. Стало очевидным, что им не быть вместе.
С разбитым сердцем Пешков снова отправился в странствия по просторам России в поисках своего «внутреннего пути». «Ходить по земле в разные стороны это всего лучше. Идёшь и всё видишь новое… И ни о чём не думается… Дует тебе ветерок навстречу и выгоняет из души разную пыль. Легко и свободно…» – говорил он устами своего героя Коновалова.