Любовные драмы русских писателей
Шрифт:
Есть и другие стихотворения, но в основном либо политические, либо шуточные. Но где же любовь? Давайте посмотрим…
Мы упоминали о непревзойденных Тургеневских стихотворениях в прозе – в них тоже есть и немного политики, и много природы, и много любви.
У Федора Михайловича Достоевского есть произведение, которое по праву можно причислить к поэтическому, поскольку оно написано… белым стихом… Да, да, это белый стих, это стихи в прозе. И название этого произведения – «Белые ночи»!
Давайте вспомним начало этого произведения, которое сам Федор Михайлович назвал
Итак…
«…Была чудная ночь, такая ночь, которая разве только и может быть тогда, когда мы молоды, любезный читатель. Небо было такое звездное, такое светлое небо, что взглянув на него, невольно нужно было спросить себя, неужели же могут жить под таким небом разные сердитые и капризные люди? Это тоже молодой вопрос, любезный читатель, очень молодой, но пошли его вам господь чаще на душу!..»
И далее, через несколько страниц:
«Есть что-то неизъяснимо трогательное в нашей петербургской природе, когда она, с наступлением весны, вдруг выкажет всю мощь свою, все дарованные ей небом силы, опушится, разрядится, упестрится цветами… Как-то невольно напоминает она мне ту девушку, чахлую и хворую, на которую вы смотрите иногда с сожалением, иногда с какою-то сострадательною любовью, иногда же просто не замечаете ее, но которая вдруг, на один миг, как-то нечаянно сделается неизъяснимо, чудно прекрасною, а вы пораженный, упоенный, невольно спрашиваете себя: какая сила заставила блистать таким огнем эти грустные, задумчивые глаза? что вызвало кровь на эти бледные, похудевшие щеки? что облило страстью эти нежные черты лица? отчего так вздымается эта грудь? что так внезапно вызвало силу, жизнь и красоту на лицо бедной девушки, заставило его заблистать такой улыбкой, оживиться таким сверкающим, искрометным смехом? Вы смотрите кругом, вы кого-то ищете, вы догадываетесь… Но миг проходит, и, может быть, назавтра же вы встретите опять тот же задумчивый и рассеянный взгляд, как и прежде, то же бледное лицо, ту же покорность и робость в движениях и даже раскаяние, даже следы какой-то мертвящей тоски и досады за минутное увлечение… И жаль вам, что так скоро, так безвозвратно завяла мгновенная красота, что так обманчиво и напрасно блеснула она перед вами, – жаль оттого, что даже полюбить ее вам не было времени…
А все-таки моя ночь была лучше дня! Вот как это было:
Я пришел назад в город очень поздно, и уже пробило десять часов, когда я стал подходить к квартире. Дорога моя шла по набережной канала, на которой в этот час не встретишь живой души. Правда, я живу в отдаленнейшей части города. Я шел и пел, потому что, когда я счастлив, я непременно мурлыкаю что-нибудь про себя, как и всякий счастливый человек, у которого нет ни друзей, ни добрых знакомых и которому в радостную минуту не с кем разделить свою радость. Вдруг со мной случилось самое неожиданное приключение…»
И вот тут начинается любовная история, которая происходит с героем и, скорее всего, когда-то произошла в таком же или похожем виде с самим автором. Применим часто употребляемый довод – иначе вот так поэтично, так сильно и ярко описать «неожиданное приключение», и явно приключение многообещающее, просто невозможно.
Все это было до личных потрясений, которые обрушились на Достоевского в связи с делом петрашевцев. Он был еще совсем молодым человеком.
В «Белых ночах» главный герой говорит своей возлюбленной: «Есть, Настенька, если вы того не знаете, есть в Петербурге довольно странные уголки. В эти места как будто не заглядывает то же солнце, которое светит для всех петербургских людей, а заглядывает какое-то другое, новое, как
Повествование ведется от первого лица, и в образе главного героя присутствует сам автор. Действительно, Федор Михайлович в молодости увлекался романтической литературой и даже дружил с поэтом Иваном Николаевичем Шидловским. В годы учебы в Инженерном училище он зачитывался его «туманно-мистическими» стихами, посвященными «страданиям от возвышенной любви». Стихами, подобными этому:
Буря воет, гром грохочет,Небо вывалиться хочет,По крутым его волнамПляшет пламя там и сям;То дробясь в движеньи скором,Вдруг разбрызнется узором,То исчезнет, то опятьСтанет рыскать и скакать.Ах, когда б на крыльях волиМне из жизненной юдолиВ небеса откочевать,В туче место отобрать,Там вселиться и пороюПрихотливою рукоюГромы чуткие будить…Уже значительно позже, в 1861 году, Достоевский вспоминал о том времени: «…Бегу к себе на чердак, надеваю свой дырявый халат, развертываю Шиллера и мечтаю, и упиваюсь, и страдаю… и люблю… А настоящую Амалию я… проглядел: она жила со мной под боком, тут же за ширмами».
Ну а мечтатель: «Он сам художник своей жизни и творит ее себе каждый час по новому произволу». В 1870-е годы Достоевский задумал роман «Мечтатель», поскольку тема эта не переставала его волновать на протяжении всей жизни и всего творчества.
В начале 1847 года Достоевский сформировал образ мечтателя в письме к своему брату: «Видишь ли, чем больше в нас самих духа и внутреннего содержания, тем краше наш угол и жизнь. Конечно, страшен диссонанс, страшно неравновесие, которое представляет нам общество. Вне должно быть уравновешено с внутренним. Иначе, с отсутствием внешних явлений, внутреннее возьмет слишком опасный верх. Нервы и фантазия займут очень много места в существе. Всякое внешнее явление с непривычки кажется колоссальным и пугает как-то. Начинаешь бояться жизни…»
Немало было «мечтателей» и среди петрашевцев, что отчасти привлекло Достоевского к этому кружку. Правда, петрашевцы постепенно отказались от мечтательства и обратились к бессовестной, бесчестной и разрушительной идеологии демократии. Правда, в то время, кроме злостных «идеологов разрушения», были и таковые участники кружка, которые искали какие либо пути к поправлению тех недостатков, которых всегда бывает много при любом государственном устройстве. И они не ведали в ту пору, что при Православном Самодержавии их в любом случае неизмеримо меньше, нежели при любом другом строе.
«Белые ночи» далеки от демократической, да и любой идеологии. Это – своеобразная идиллия. Там отражено мечтательство в чистом его виде: «Да будет ясно твое небо, да будет светла и безмятежна милая улыбка твоя, да будешь ты благословенна за минуту блаженства и счастия, которые ты дала другому, одинокому, благодарному сердцу!»
А героиня «Белых ночей» Настенька в прощальном письме восклицает, мечтая о несбыточном: «О Боже! если б я могла любить вас обоих разом! О, если б вы были он!.. Вы будете вечно другом, братом моим».