Любовные игры по Интернету
Шрифт:
– Мамай велел послать вас, – сквозь жвачку флегматично молвила красавица, положив на стол передо мной листок с коротким текстом, над которым вместо заголовка старательным ученическим почерком было выведено трудное слово «Тилифонаграма».
Я в очередной раз изумилась, насколько свободно владеет Верочка русским языком в его письменной форме. Редкий дар, особенно для секретаря-референта! Впрочем, в телекомпании давно и упорно ходят слухи, что наш главред держит Верочку в секретаршах за совсем другие таланты. Поэтому Вадик осмотрительно дождался, пока шаровидная красотка выкатится из редакторской, и только тогда выразил желание послать
– Фу! – укоризненно сказала я и поднесла поближе к глазам листок, который благодаря заголовку, начертанному грамотейкой Верочкой, превратился в шедевр эпистолярного жанра.
К счастью, сам текст был написал разборчивым почерком нашего главного редактора Мамаева, которого мы называем Мамай, или Большая Мамочка. Судя по записям, главред сегодня изъяснялся в телеграфном стиле.
– На Короткой «КамАЗ» сошел с рельсов. Крыша завалила маршрутку. Пассажиры спасаются вплавь, – прочитала я с листа и подняла глаза на коллег. – Кто-нибудь что-нибудь понял?
– Нет, – честно признался Женька. – Но мне очень интересно. Особенно про плывущих пассажиров. Откуда они взялись? Может, там еще пароход был?
– А мне интересно, что значит «КамАЗ» сошел с рельсов»? – задумался Вадик. – Это то же самое, что «сошел с катушек»? У Стивена Кинга одна свихнувшаяся газонокосилка уйму народа замочила, а что мог натворить бешеный «КамАЗ» – просто страшно представить! В таком разе пассажиры вполне могут плыть по морю крови!
– Опять же, если крыша серьезная и она кого-то там завалила, то это точно мокрое дело! – почесав репу, рассудил Женька. – Похоже, вас послали снять репортаж в «Криминальный вестник».
– Поехали посмотрим, – сказала я и встала из-за стола.
Вадик сноровисто собрал свои операторские бебехи, мы оторвали от телевизора в холле водителя Сашу, все вместе погрузились в красный «жигуленок», прозванный за цвет и нрав «Ред Девил», и сквозь бесшабашную июньскую грозу помчались на улицу Короткую. А там нам открылась картина, которую Вадик прокомментировал так:
– Воистину нет ничего более невероятного, чем правда!
Я согласно кивнула. Удивительно, но незабываемая «тилифонаграма» оказалась правдивой, как бесстрастный милицейский протокол! Так что мы просто добавили к имеющемуся у нас краткому описанию событий подробностей.
«КамАЗ» с грузом песчано-гравийной смеси въехал в город со стороны Грушевского моста, догоняя грозу, которая двигалась тем же курсом, но с получасовым опережением. Эта фора позволила безответственному летнему ливню превратить одностороннюю улицу Короткую в роскошный плавательный бассейн с длиной дорожки в сотню метров. «КамАЗ» на заплыв не решился и попытался обойти стихийно возникшее водно-спортивное сооружение сбоку, по незатопленным трамвайным путям, но соскользнул с них и ударил боком в подпорки старого навеса над трамвайной остановкой. К счастью, людей там в этот момент не было, так как дырявая крыша не спасала от дождя. Зато по затопленной улице корабликом отважно плыла маршрутка пригородного сообщения. Подрубленный «КамАЗом» навес накренился и лег точно на нее. Удивительным образом никто не пострадал, если не считать страданиями вынужденное купание пассажиров и водителя маршрутки в пенной луже. К нашему приезду над ней уже светило солнце, и его лучи красиво золотили волнующиеся
Группа купальщиков сушила подмоченные одежды на лавочках в соседнем парке, и Вадик с удовольствием отснял несколько планов этого необычного пляжа. Я побеседовала с гибэдэдэшниками, которые на берегу гигантской лужи морщили лбы и чесали затылки в глубоком и безрезультатном раздумье, как бы им, не замочив ног, подобраться к «КамАЗу», чтобы взять за грудки его водителя. Позади «КамАЗа» выстроилась длинная вереница трамваев, они возмущенно трезвонили, в окошки летела дружная пассажирская ругань в адрес идиота-водителя, идиотов-гибэдэдэшников и идиотов – отцов города, не заботящихся о состоянии дорог и ливневой канализации. Не дожидаясь, пока рассерженные граждане начнут кричать про идиотов-телевизионщиков, я потихоньку отступила за парковые кустики и под их прикрытием прокралась к нашему «Ред Девилу».
Невозмутимый Саша за рулем пытался читать газету, которую он выловил из лужи. Газета была мокрая, но интересная. На первой полосе ее имелся карминно-красный заголовок «Бураховское слово», а на последней помещалось большое цветное фото улыбающейся черноглазой дивчины. «Мария Рататуй стала мисс «БС» в мае!» – гласила подпись под поясным портретом, на котором счастливая Мария была запечатлена в пышном цветочном венке на голове и при двух совершенно вангоговских подсолнухах на грудях. Подсолнухи тоже были пышные, но Мария еще пышнее, так что солнечные цветы не скрывали ее в высшей степени выдающегося бюста.
– Вот это конкурсы у людей, я понимаю! – укоризненно сказал Саша, шлепнув ладонью по влажной странице. – Мисс «БС»! Любо-дорого посмотреть! А мы опять кандидатов в депутаты выбираем, плюнуть не на кого, глянуть не на что!
– «БС» – это то, что я думаю? – непроизвольно облизнувшись на могучие выпуклости мисс Рататуй, спросил присоединившийся к нам Вадик. – Большие, так сказать, сиськи?
– Выбирай выражения, ладно? – недовольно попросила я.
– А что тебе не нравится? – Вадик сделал невинную морду. – После исторического конфликта Филиппа Киркорова и журналистки в розовой кофточке слово «сиськи» оскорбительным не считается. Это не я, а суд так постановил!
С судом я спорить не стала, но выдвинула предположение, что буквосочетание «БС» обозначает всего-навсего название газеты – «Бураховское слово».
– Бураховская – это станица такая километрах в семидесяти от города, – авторитетно сообщил Саша.
– Надо туда съездить, – сказал Вадик, бережно сворачивая газетку с фотографией грудастой мисс. – Такие люди в глубинке живут, а мы о них и не знаем!
На обратном пути в студию напарник пламенно агитировал меня съездить на съемки очередной телепередачи «Лица Родины» в станицу Бураховскую и так мне надоел, что я посоветовала ему предложить Мамаю открыть новый цикл программ передач под названием «Сиськи Родины».
– А что? – загорелся Вадик. – Суперпопулярная будет программа, все рейтинги перепрыгнем, и от спонсоров отбою не будет!
Эту животрепещущую тему мальчики обсуждали всю дорогу, а мокрую газету прилепили сушиться на стекло в редакторской, после чего к окну образовалось настоящее паломническое шествие, как к чудотворной иконе. Наши мужчины в молитвенном экстазе взирали на мисс «БС», горячо хвалили газету «Бураховское слово» и в едином порыве критиковали мелкие темы, освещаемые нашим собственным средством массовой информации.