Любовные игры
Шрифт:
— Отстань! Я вовсе не намерена ничего понимать. Заруби это себе на носу.
В тонкой рубашке из мадрасского хлопка и облегающих брюках герцог опустился рядом с ней. Он был похож на сильное, мускулистое животное, настолько уверенное в себе, что могло позволить своей жертве еще немного порезвиться на воле, даже попытаться бежать — естественно, не слишком далеко, — прежде чем схватит ее!
Сара гневно взглянула в его черные, как ночь, глаза.
— Не знаю, откуда ты взялся на мою голову, и знать не хочу. Неужели ты не можешь оставить меня в покое? Помнишь, ты назвал меня типичной эмансипированной
Риккардо ответил коротким смешком. При этом его взгляд откровенно блуждал по ее телу.
— Действительно, почему? Но ты сама прекрасно знаешь ответ. Потому что ты постоянно распаляешь меня — и в то же время корчишь из себя жертву. Вот мне и хочется разобраться.
Нет, он заходит слишком далеко. У Сары начало гореть лицо, но она по-прежнему тщательно подбирала слова — с холодной расчетливостью, которую так трудно было соблюсти в потоках жаркого света!
— Я привыкла считать, что лучший способ узнать человека — это задавать ему вопросы. Но чтобы сэкономить твое время и энергию, заявляю: нет, я не ставлю перед собой задачу завлечь тебя — даже если у тебя создалось такое впечатление. Не знаю, за кого ты меня принимаешь, но хочу сказать тебе одну вещь. Я предпочитаю иметь в одно время одного мужчину. Сейчас я влюблена в человека, который собирается жениться на мне. Больше мне никто не нужен.
— Ах, ты настроена на замужество? Я слышал, будто в Калифорнии собственность делится между супругами поровну: фифти-фифти. Даже если жена не имеет собственного заработка, по закону ей полагается половина всего имущества. Не потому ли идея брака столь привлекательна в этих местах особенно для женщин?
Сара широко распахнула глаза и с хорошо разыгранным дружелюбием произнесла:
— Ну и дремуч же ты! По-твоему, если я выхожу замуж, значит прости-прощай свобода? Могут ведь появиться дети! Будь твоя воля, ты заточил бы женщину в темницу.
Он ответил подозрительно медоточивым голосом:
— Да, жаль, что мы живем не в эпоху средневековья. Тогда уже в пятнадцать лет ты вышла бы замуж и родила двух-трех ребятишек. И гораздо больше походила бы на женщину.
Это был уже не спор, а открытое объявление войны. Считая ниже своего достоинства спасаться бегством от его ехидных глаз и опасной близости, Сара вложила в один свой взгляд всю переполнявшую ее желчь.
— Остается благодарить судьбу за то, что я живу в просвещенном, цивилизованном обществе и мне не приходится доказывать, что я женщина, рожая в пятнадцатилетнем возрасте. Нет уж, когда я рожу ребенка, это будет потому, что я этого захотела, а не потому, что так получилось.
Ее противник так сильно стиснул челюсти, что Сара поняла: он на пределе.
Она перевернулась на спину и, не глядя на него, сказала насколько возможно мягко:
— Ну, уходи, пожалуйста. Не стоит опекать меня, а также ссориться. Мы чужие. Пусть так и останется.
— Ты уверена? — вкрадчиво спросил он, и Сара вновь ощутила тревогу;
Странный у него голос: то не отличишь от скрежета, а через какую-нибудь минуту — бархат, и только. Да он просто чудовище!
— Дилайт, у меня нет ни малейшего желания ссориться с тобой. Хотя ты меня постоянно провоцируешь. Господи! Ведь я пришел только затем, чтобы передать слова нашего гостеприимного хозяина и предложить отвезти тебя домой. Или ты предпочитаешь остаться здесь со мной? Решай.
Сара прилагала неимоверные усилия, стараясь остаться спокойной.
— Вот именно. Спасибо за предложение, но немного позже я сама найду способ добраться до дома — если не захочу принять приглашение дядюшки Тео.
Один-ноль в пользу Сары! И тем не менее что-то по-прежнему беспокоило ее.
Что, если он… А впрочем, чего ей опасаться? Он наглый, отвратительный тип, но, как и она, гость дядюшки Тео, и вряд ли гордый герцог Кавальери опустится до насилия — во всяком случае, здесь, на открытом пляже.
— Вот и отлично, — под внешней вежливостью его тона клокотал гнев. — Не буду больше тратить время. Если решишь уехать, транспорт будет ждать у парадного подъезда. Только предупреди кого-нибудь из слуг. Счастливо загореть, мисс Дилайт Адаме!
Глава 11
«Счастливо загореть!» Надо же! Нет, но как он это сказал! Словно с огромным удовольствием послал бы ее ко всем чертям!
«Он был бы рад, если бы я заснула и сгорела на солнце», — подумала Сара, представляя себе, с каким презрением герцог взирал бы свысока на ее бренные останки. Она ненадолго забылась, а когда, проснувшись, приподнялась на локтях и оглядела окрестность — его нигде не было видно.
Она поплелась в свою комнату, мечтая растянуться на свежей постели и заснуть безо всяких кошмаров — хватит с нее! Но дядя Тео еще не вернулся, и мысль о ночлеге под одной крышей с Риккардо бросила ее в дрожь. Лучше уехать от греха подальше. Не давая себе труда хорошенько поразмыслить, Сара наскоро приняла душ, оделась и вызвала корейца, одного из слуг дядюшки Тео.
Широко улыбаясь, тот подтвердил, что у парадного подъезда ждет машина.
Сара пошла вместе с корейцем к выходу. И в самом деле, там стоял новенький, только что с конвейера, автомобиль с предусмотрительно откинутым верхом.
«Мерседес-бенц» давнишних сариных грез…
Это, конечно, сюрприз дяди Тео. Откуда только он узнал ее любимую марку?
И почему…
— Это для вас, — пояснил кореец. — Подарок.
Дилайт так и запрыгала бы вниз по ступенькам! Сара нахмурилась и спросила:
— От дяди… От мистера Колера?
Слуга покачал головой.
— Нет, мисс, от другого джентльмена. Он просил передать, что ключи внутри машины.
Сара бросила на сверкающий автомобиль грустный взгляд и повернулась спиной к нему.
— Я не могу принимать такие подарки. Передайте это джентльмену вместе с моей признательностью. И вызовите, пожалуйста, такси.
— Прошу прощения, мисс, такси здесь не ходят.
Сара вспомнила массивные чугунные ворота и снова нахмурилась. Он, разумеется, знал насчет такси. Все рассчитал и уверен, что загнал ее в угол.
Она вдруг просияла.
— Конечно, как же я забыла? Значит, у меня нет выбора. Придется воспользоваться тем, что под рукой, но, разумеется, я беру автомобиль напрокат. Так и передайте герцогу.